- Никак наша прима пришла в себя, - язвительно бросил кто-то из девчонок. Блэк вцепился в толпу ищущим взглядом. Но "кто-то" предпочел остаться неизвестным, видимо сообразил, что в этот раз Блэк шутки не поддержит.
Девушка сделала несколько шагов, несмело, словно пробуя пол на крепость. Подняла руку. Ребята замерли, словно предчувствуя что-то необычное, и боясь его спугнуть, торопливо расступились.
Девушка уверенно шагнула на освободившееся место, повернулась на носках, взмахнув руками, мягко подпрыгнула.
Это было именно то, придуманное им движение.
Придуманное Блэком этой ночью, проведенной в кресле рядом с компьютером. Он нарисовал его, наверное, раз двадцать или больше. Он видел его. Но Аленка его не репетировала... Или репетировала? Или у него крыша съехала?
Внимательно глядя на партнершу, Блэк все сильнее убеждался - съехала. Окончательно и бесповоротно. Но такое сумасшествие он только приветствовал и был готов дать подписку оставаться в помрачении рассудка до конца жизни. Или, если нельзя, то хотя бы до премьеры.
Алена танцевала так, как он видел в мечтах, в глубине большого зеркала в своей комнате и никогда - до сегодняшнего дня - в жизни. Она не могла, просто не могла уметь так.
Но - делала же. Делала еще лучше, чем он придумал.
Народ помалкивал: нелегко это, встретиться с чудом и не рехнуться. А уж если ты рехнулся, то лучше помалкивай и, может быть, тогда это не сразу заметят. А там, глядишь, и крыша на место встанет. И все обойдется.
- Мазур, ты что, сама репетировала? - возглас Насти выражал всю меру удивления, возможную для здравого рассудка. Каким-то образом руководитель студии удержалась, не "поплыла".
- А почему все остальные сачкуют? Похищение Елены, седьмой трек, работаем!
...Через полминуты черный бархатный занавес дрогнет, и начнет двигаться: убийственно медленно - как, наверное, и должны открываться двери в иную реальность. Изменить уже ничего нельзя. Что не сделано - доделывать поздно. Что не учли, возможно, станет тем самым незаряженным ружьем, которое, по пословице, стреляет раз в год. Но теперь уже поздно еще раз "проходить" спектакль, даже мысленно. Через полминуты все начнется.
На сцене, почти лишенной декораций (по замыслу их заменял свет), они сбились в плотный кружок и обняли друг дуга за плечи: все - и руководитель студии, и режиссер, и прима, и статисты, и ребята, которые вынесут на сцену столик и корзину, и дадут сигнал, чтобы сверху сбросили бумажные цветы - все в один круг, в одно сердце. "Ни пуха, ни пера!"... Три секунды - и торопливо разбежались в кулисы. Блэку выходить из правой, Аленке - из левой.