— Давай не пойдем? Или все ему расскажем, или поедем в отель и скажем, что сломалась машина, — я прерывисто выдыхала каждое предположение, а самой прямо выть захотелось, настолько не знала, как предстать перед братом и изображать не просто полное равнодушие, а буквально ненависть к его отцу.
Как это изображать, если вместо ненависти хотелось совсем другого, и чувства ненависти не было. Я не знала, но мы уже почти подъехали: Андрей остановился за несколько домов, чтобы еще раз поцеловать меня, взглянуть на прощание и сказать пару ласковых слов. День… один чертов день и меня уже вело от него, дергало от непонятных чувств и жажды обладать этим мужчиной.
Андрей позволил немного узнать себя. Рассказал о своей работе за границей, об увлечениях, о друзьях. Он внимательно слушал, когда я щебетала что-то о себе, хотя прекрасно знала, что иногда увлекаюсь и начинаю надоедать. Особенно в том, что касается танцев.
— Уверена, что хочешь этого? — Андрей говорил уверенно, а я мотнула головой и блаженно откинулась на спинку сиденья.
— Нет, — еле слышно проговорила я, — нет…
Слишком рано что-то рассказывать. Я не была уверена, что Стас не то, что поймет нас, а хотя бы попытается это сделать. Не то, чтобы он когда-то был против моих отношений с мужчиной. Сомневаюсь, что он был бы против, даже если мужчина был бы на двадцать лет меня старше, но Андрей его отец. А я его сестра. Не думаю, что он хотел бы называть меня мамой. Или мачехой.
— Все так запутано, — не сразу поняла, что произнесла это вслух.
Андрей глубоко вздохнул, и я увидела, как крепко он сжимал руль. Так, будто пытается совладать со своими эмоциями.
— Чертовски, — наконец, выдал он. — Ты знаешь, почему я не хочу говорить ничего Стасу?
— Чтобы не волновать его и не портить ваши отношения? — спросила, потому что уже была не уверена, и как только он мотнул головой, понимала, что оказалась права, задавая вопрос, а не утверждая. Причина не в этом.
— Нет, не поэтому. Стас взрослый мальчик, и он поймет, просто… я не уверен, что есть что понимать. Нам хорошо, но мы оба не знаем, что у нас получится, а если… если нам будет кто-то мешать. Мы не узнаем, малыш, — он снова повернулся, и я не сдержалась. Потянулась к нему и поцеловала, проводя рукой по слегка колючей щеке.
Собрав волю в кулак, мы оторвались друг от друга. Я взяла зеркальце и осмотрела себя на следы преступления. Распустила волосы, закрывая ими засосы, наношу помаду, чтобы скрыть следы искусанных губ и пытаюсь спрятать блеск в глазах. Андрей заехал во двор, а я все больше нервничала, но когда вышла из машины, решение пришло само собой.