Он так уверен в себе, что это даже страшно. Или играет спектакль для одного зрителя… У меня нет ответа, но я плавлюсь под его тихим ровным взглядом. Все равно что смотреть на море в безветренную погоду. Ты видишь спящие толщи вод и любуешься мирной солнечной картинкой, но знаешь, что стоит прийти шторму и забьются мощные и сминающие всё на своем пути волны.
Наверное, я впервые задумываюсь, что это тоже есть в Паше. В нем чувствуется настоящий стержень, а его биография подсказывает, что он видел таких, как Дима, не один раз и действительно не испытывает перед ним того парализующего ужаса, который путает мои мысли.
Паша не боится прямого столкновения.
— Иди ко мне, малыш.
Мои любимые слова, у меня внутри всё сжимается и одновременно отдается блаженными отголосками, когда Паша их произносит. Он усаживает меня на колени, спиной к себе, и утыкается горячими губами в висок. Глубоко вдыхает мой аромат, а широкими ладонями распахивает халат и дотрагивается до моего обнаженного тела. Малейшего соприкосновения хватает, чтобы я потеряла себя и прикрыла глаза, наслаждаясь терпкими замысловатыми дорожками, что он выводит по моей коже.
Длинные сильные пальцы и наплывы мужского дыхания… Мне больше ничего не нужно, только чувствовать и растворяться в нем.
Любимом. Родном. Единственном.
— Ты самая красивая женщина в моей жизни, — признается Паша вполголоса.
— Ты “бедно” жил…
Я не договариваю дурацкую шутку, потому что Паша ловит меня за подбородок и качает головой, ловя мой взгляд.
— Я серьезно. Ты сама не понимаешь, как прекрасна, — он все же смягчает тон и через мгновение зажигает на губах легкую усмешку. — Тебе нужно показать.
— Как?
— А я буду твоим проводником, — он смеется и выводит носом полукруг над моим ухом, а я не понимаю, как у него это получается — беззаботно веселить меня и отвлекать от безумия, что творится вокруг.
И ведь ему удается, я проваливаюсь в нашу удивительную близость с головой, словно кроме ничего и нет, и мы можем провести наедине друг с другом целую вечность. Я прислушиваюсь к его размеренным движениям и закусываю губу со стоном, когда Паша обхватывает мою грудь и раскатывает сосок между пальцами. Он нажимает сильнее, а второй рукой проводит по бедру, помогая мне раскрыться.
Да, так…
— Ты красивая и чертовски сексуальная, — Паша произносит слова с грязноватой ленцой, из-за которой по телу идут мурашки. — И очень отзывчивая… Тебе уже трудно дышать?
— Да.
— Мне тоже, малыш. Особенно, если сделать вот так.
Он переносит пальцы на мой живот, а потом строгой стрелой спускается вниз и обхватывает меня между ног...