- Ты не такой, каким я тебя представляла. Как я могу полюбить тебя? Ты же урод!
На это парень лишь с горечью ответил:
- Пусть ты и прозрела, но сердцем так и осталась слепа.
Говорят, что девушка так и не обрела в жизни счастья, а парень превратился в очень яркую звезду, которая в самую тёмную ночь освещает людям путь. И пусть это всего лишь легенда, но как же тесно она переплетена с жизнью. Ведь кто мы, когда отвергаем любовь, руководствуясь предрассудками, если не слепые?
Любовь слепа, несовершенна, в сущности убога, но именно за это мы её и превозносим. Может ещё и потому, что она копия нас самих - убогих, жалких, слепых, но так любящих превозносить себя, почитать всё то, что достойно лишь сожаления за совершенство. А как ещё можно оправдать весь тот блеск и лоск, все эти короны и статусы, которые придают нам вес и хоть какое-то значение в глазах окружающих. В тех самых, что вечно оказываются закрыты.
Помню, как жутко волновался тогда перед первым нашим свиданием. Я тщательно приводил себя в порядок, думал о том, что говорить, чтобы тебе не было со мной скучно. Рассказчик из меня так себе, особенно когда дело касается девушек. Можно было списать это на робость или неуверенность в себе, но думаю это было простым волнением — таким понятным каждому, кто делает шаг на встречу своей судьбе. Я ни столько боялся не понравиться тебе, сколько произвести ложное впечатление, показаться тебе излишне галантным и правильным. Ты бы непременно уловила бы в этом какую-то фальшь, а она отталкивает от человека. В тоже время быть до конца собой я не решался. Искренность, безусловно, подкупает, но это то море, в которое страшно заходить сразу, а лишь осторожно, шаг за шагом, приближаются к нему всё ближе, любуются его красотой и только затем познают его природу.
Словам влюблённых люди часто не доверяют ещё и потому, что это сплошь и рядом дежурные фразы, банальности, которые и приходят на ум, когда хочешь сказать о своих чувствах. В такие моменты думаешь, как мало тех нужных слов, которыми можно выразить то, что происходит у тебя в душе. Спасало бы молчание, если бы только его умели понимать правильно.
Надо признать, что мы отлично справлялись с этим. Ты отлично понимала моё молчание, ту недосказанность, что посторонний рассудил бы неправильно. Я же отлично понимал тебя. Иногда тебя это даже удивляло, нет, скорее пугало, отчего твои бездонные глаза становились ещё бездоннее. Наверное моим последним желанием стало бы именно это — лететь в бездонную пропасть твоих глаз. Проносились бы века, поколения, цивилизации, сама вечность, а я бы всё падал и падал вниз, будто с каждым мгновением лишь желал этого острее. Не каждый, кто пишет стихи — истинно поэт, но каждый, кто любит — непременно.