Я делаю музыку громче, но это не помогает. Я пытаюсь вникнуть в смысл обращённых ко мне слов, но только сильнее запутываюсь. Среди всего шума этого мира я не в силах разобрать хоть что-нибудь. А мне бы сейчас просто услышать твой голос.
Моя остановка. Выхожу. Залитая приветливым солнцем улица. Птичий гомон со всех сторон. В зелёной листве играет чуть сердитый ветер, слегка прохладный. Ищу что-то в окнах близ лежащих домов, даже не знаю что. Вглядываюсь пристально то в одно, то в другое. Вот там чья-то фигура, видимо на кухне, занимается готовкой. А там, похоже из спальни, доносится тяжёлый бас музыкального центра, и чьё-то счастливое лицо. Как в сущности много может дать нам всего лишь один человек. И как нам всегда этого мало.
С людьми нужно поддерживать состояние лёгкого голода. Голод лечит. Пресыщение — никогда.
Я двинулся в сторону магазина. Надо было купить кой чего по мелочи. Для меня в последнее время именно поход в магазин стал чем-то вроде развлечения, но никак не необходимости. Там я среди людей, как впрочем и на улице, в общественном транспорте, на работе. Потому меня так и тянет туда — к людям. И в тоже время я страшусь их, бегу, как от какой-нибудь чумы, страшусь привязанности, всей этой неловкости первых встреч, навязчивости, подражания, признаний, всегда необдуманных, последующего равнодушия, тишины в ответ, улыбки, за которой прячется одно только презрение. Вот сколько всего я боюсь. Последний трус и тот храбрее меня.
Я стоял на пустой остановке, держа в правой руке небольшой пакет с продуктами. Хотелось пить, но я постеснялся отчего-то доставать бутылку с минеральной водой. Мне казалось, что это будет выглядеть со стороны несколько вульгарно. Вот буду дома, тогда пожалуйста. Лишь не ловить на себе двусмысленные взгляды случайных прохожих, и тех, кто высунулся из окон, чтобы покурить, либо просто поглазеть по сторонам. И снова в голове рой мыслей, одну из которых удалось ухватить.
Мне думается, что в уступках как раз и проявляется человеческая мудрость. Уступая, можно потерять малое и сиюминутное, при этом сохранив нечто очень важное, к примеру, дружбу или любовь. Напротив, не дальновидно настаивая в чём-то на своём, даже будучи правым, рискуешь получить от жизни щелчок по носу. В человеческих отношениях по-настоящему важно лишь одно - беречь.
Тогда я не думал об этом. Мне казалось, что всё, что было между нами так и останется неизменным, непреходящим. Другого варианта развития я и не видел. Наверное прежде всего из-за своей тогдашней слепоты. Очень может быть, что и до сих пор ничего не изменилось — я по прежнему слеп, и только вожу палкой из стороны в стороны, пытаясь по отзвуку, который она издаёт соприкасаясь с миром, судить о нём, как о чём-то истинном. Никогда я не заблуждался больше, чем сейчас, хотя бы потому, что впредь не умел ни о чём как следует судить. Можно ли в принципе осудить себя справедливо?