Попрощавшись с Дэниэлом, я прошла все требуемые перед посадкой процедуры, пересекла терминал и оказалась в долгожданном самолете, карете моей мечты, должной умчать меня в сказочную страну, где будет снившееся ночами «жили долго и счастливо». Но я реалистично понимала, что перелетом всё не закончится. С него всё только начнется, настоящее, волнующее, пусть трудное, но такое невероятное, что тикающие секунды как нарочно замирали, не пропуская меня быстрее к Химу. Многочасовой полёт обещал скуку, томление и учащенное сердцебиение, поэтому я воткнула наушники обратно и закрыла глаза. До Нью-Йорка не хочу думать ни о чем, если получится.
Гвалт в людской толкотне, шум, сотни голосов, разговаривающих с видимыми собеседниками и по телефонам, прощающиеся и приветствующие, шарканье подошв, цокот каблуков, объявления в громкоговорителе. Потягивая за собой маленький чемоданчик, я вертела головой вокруг, боясь проглядеть самого главного человека в своей жизни. Я не проглядела его два года назад, так грех будет не заметить сейчас. Затянув потуже узел из рукавов клетчатой рубашки на бедрах, я потеребила сережку в ухе и остановилась. Ага, мне было налево, встречающие обычно бывают там. В Штатах тоже было жарко, как и в Корее, откуда я улетела, но в искусственно освеженном холле аэропорта в коротких джинсовых шортах ощущалась прохлада. Уворачиваюсь от невнимательного встречного, увиливаю от нерасторопной дамы с кучей сумок, обгоняю ползущих пенсионеров, и вот передо мной расстилается зал, ничуть не облегчающий поиск. Людские головы, головы, десятки, может, пара сотен, снуют, двигаются, перемещаются, темные и светлые, русые и рыжие. Остановитесь же хоть на миг! И вот, как вода перед Моисеем, на долю секунды образовывается диагональный коридор справа от меня, в конце которого стоит он. Посматривая на часы в мобильном, в белой футболке и черных джинсах, с ниспадающей на лоб челкой, Химчан не выражает лицом никаких эмоций, будто работает тут таксистом и заехал не по личному делу. Не топает ногой, не хмурится, не перебирает пальцами, словно и не ждет ничего. Но он держит телефон, всё ещё держит, и постоянно поглядывает на экран, а там, зуб даю, кроме времени ничего не показывает. Теперь я превращаюсь в невнимательную и нерасторопную, пихаюсь и не смотрю на людей, просто подрываюсь и бегу, не останавливаясь, всё набирая и набирая скорость. Мои шаги ничем не выделяются от поступи других, но с приближением их Химчан поднимает лицо и смотрит в мою сторону. Он замечает меня и улыбается. Сдержанно, но глаза его сияют так лучезарно, что на мои наворачиваются слезы и, брызнув из них, уже не перестают течь, хотя я веселюсь и смеюсь, отталкиваясь с метрового расстояния для прыжка. Отпустив чемодан, я прыгаю и наскакиваю на Химчана целиком, обхватив его за шею и обвив ногами, как маленькая мартышка. Он без труда поймал меня, хоть и покачнувшись. Не веря, что щупаю его и держу в своих объятьях, я утыкаюсь носом в его плечо.