Именно эта ночь уничтожила в прах, напрочь снесла продуманную установку на месть.
Я не убийца.
И если бы хотел покончить с Викторией, она бы не вышла живой из стен стриптиз-клуба.
Показной фарс. Шоу. Ад наяву.
Мы не виделись с младшей Росс, после нашей близости. Мои люди только припугнули ее. И братец тут же, спрятал кровинку за спинами своих охранников- греков. Не подступиться было, до этого момента. Слишком долго ждал. Но удача все же улыбнулась мне.
Я хочу показать Россу, ту боль, которую пережил сам. Я заставлю его страдать при жизни. Но не причиню вреда девушке. Наверное…
Сейчас мы с ней совсем близко. Я вижу свое отражение в ее темных, распахнутых глазах. Чувствую сбитое дыхание, тревожной волной, окутывающее лицо. И она беременна.
В мыслях пустота, нутро ломит. То ли от прежней ярости, то ли от тоски, что после нашей ночи, Вика легла под другого.
Рука сама тянется к округлому животу. Замираю. Я ощущаю импульсы, слабые толчки. Маленький воин. Он еще в утробе, но уже храбрец. Зуб даю, что там мужчина. Как толкается в мою ладонь, мать защитить пытается.
Виктория.
— Лапку свою убрал от моего сына. На два шага отошел!
Никому не скажу, чего мне стоило, выплюнуть эти слова Надменному. Бью ладошкой по его руке, касаюсь груди, легонько отталкиваю. Фархад, будто опоры и не чувствовал вовсе, отшатывается. Той же лапкой, с силой трет переносицу.
— Немыслимо, Вик.
Говорит он и тяжко вздыхает. Говорит так, словно в его глотку сталь раскаленную заливают. Глухо. Он хмурит черные брови вразлет, темным взглядом окидывает меня сверху вниз и обратно. Нет на лице Фархада улыбки, только скорбь. Осуждение.
— И? Что не так? Котам в Марте можно, а мне нет?
— Срок какой? Семь? Восемь? Девятый?
— Десятый! И вот не надо сейчас так сжимать кулаки, Фархад. Я имею право на личную жизнь.
Вру, намеренно вру. Я не доверяю Фархаду. Я не могу признаться мужчине, что до него у меня практически год не было секса. И после…
Что в черных мыслях этого лютого Зверя? Таких же черных, как раскаленная смоль в котле, куда засунет его брат, если Алиев, посмеет причинить вред мне и Кармию Россу.
— Конечно, имеешь.
Огромной скалой двигается прочь. Останавливается у двери, что болтается на одной петле, придерживает. Он хочет показать мне дом, хочет устроить экскурсию по всем этажам пристанища. Он получает мои искренние аплодисменты, но сохраняет невозмутимый вид.
— Чудесненько! А Барин не желает восхвалений интерьером? Почетных лавров за дизайнерский вкус? Ммм?
— Уймись.
Но я злюсь. Мне страшно и смешно одновременно. В голове только навязчивая мысль: <<Какого хрена?>>.