— Похвально. Заботливый брат. Явился. А теперь вали, мне нужно поговорить с Викторией.
— Захлопни пасть, предатель! Не, Вик, ну ты слышала? Слышала? Он тут еще указывать будет!
Росс возмущен, а у меня, только глаз дергается. Ну, вот, что я должна ответить? Пошел вон, Фархад? Мужчина, что заставляет мое сердце биться в три раза чаще? Проваливай, да поскорее, родной брат? Тот, что воспитывал и поднял на ноги?
Молчу. Сделаю вид, будто меня здесь нет. Только хотела сделать шаг, как тут же останавливаюсь.
— Виктория — моя женщина. Моя луноликая госпожа и…
— Заткнись. Не хочу слышать эти словечки! Мы и так с тобой все обсудили. Однако разговор не закрыт, Алиев. И да, сейчас я уйду, но если, хоть волос упадет с головы сестры…
Не выдерживаю. Топаю ногой и кричу:
— Всё! Хватит. Знать не желаю о ваших делах!
Немая пауза тяжкая, как груз на мои отекшие ноги, из-за беременности. Придерживаюсь за стену. Брат молча кивает мне головой, разворачивается, идет вон. Замирает, лишь на мгновенье, рядом с Алиевым:
— Шерсть у носков, должна быть, только от швейцарской Болонки. Других Вика не носит.
Я закатываю глаза в потолок, а Росс, знает меня, как облупленную. Он сразу понял издевку и решил подыграть. Неловко до одури. Женька толкает плечом Фархада.
И только напряженные челюсти Надменного, выдают его злость. Вот-вот взорвется. Громкий хлопок дверью, мой изнеможденный стон. Фархад кидает сумку на пол, становится практически вплотную. Обнимает мои плечи, помогает лечь на постель. Улыбается. Слегка, только уголками губ. А я взвыть готова, лишь бы он делал это почаще.
— Не стыдись, Виктория. Я оценил шутку с твоим списком. Но приобрел нечто другое.
Фархад клонит голову на бок, двумя ладонями греет мою руку.
— Луноликая госпожа. Ты серьезно?
— А сама, как думаешь?
***
Фархад.
— Я ничего не думаю, Алиев. Я наказываю, жестоко наказываю, глупцов. Что смеют посягнуться на мою жизнь и свободу Карамия Росса.
Уверенно говорит. Делает вид, будто ей сейчас не приятно. И щеки не краснеют. И губы, вовсе, не дрожат. Конечно.
— Будем считать, что мне страшно.
Кошка моя. Дикая. Строптивая госпожа. Мне нравятся такие женщины. Гордые, неподвластные. Мне нравится Виктория Росс, со всем коктейлем ее странностей. Но сейчас, не могу на нее давить, повышать голос. Попытаться перевоспитать. Она носит дитя. И с каждой минутой, все сильнее и сильнее убеждаюсь в том, что отец его — я.
По глазам Виктории вижу. Нутром чувствую.
Вика чуть откидывается на кровать, а я говорю ей, чтобы посмотрела мои подарки. Естественно, без собачьих носков. Встаю с постели, поднимаю с пола большую спортивную сумку, ставлю рядом с Росс.