— Как ты сказал?
— Мурад. По-твоему, вышло, зятек!
Хлопает по плечу Фархада. Достает остальные бумажки, комкает в ладони, быстро прячет в карман. С облегчением выдыхаю. И лицо айсберга можно фотографировать, после в рамочке на стену кабинета вешать.
Женька возвращается за стол.
Восточная половина семьи что-то поет на своем наречии во славу и здоровье наследника. Мурад кряхтит, но не плачет в руках Фархада.
Пока Женька отлучается в уборную, Зухра дикой сойкой подлетает на его место. Ко мне поближе. Со своей свекрухиной улыбочкой.
— Нашей семье нужно много детишек. Я знаю, что роды дались тебе с трудом, дорогая. Фархад захочет еще пополнения. А сможешь ли ты порадовать мужа?
Жирный знак вопроса. Нервно сжимаю в кулаке подол платья.
— Это мы уж с Фархадом сами решим.
— Ох, как так? Я знаю, ты не уважаешь наши обычаи и против второй жены. Но тогда Фархаду придется взять другую девушку. Здоровую.
И уши мои пылают жаром адским. Тот же жар припекает зад. Медленно. Слишком медленно я моргаю два раза и под песнопения басурманские умещаюсь вполоборота к Зухре.
— Вот, видела? — Показываю свекровке под столом дулю, говорю максимально тише. — Я ваших невесток вперед ногами лично вынесу из дома. Давай приводи первую.
— Ну-ну. Ой, Женечка, уже вернулись? Уступаю-уступаю вам местечко!
Щебечет Зухра. Заискивающе суетиться. Змеюка.
Остаток празднования я сидела в прострации. Кусок в глотку не лез. Взглядики родственников не волновали совсем. Мне похрен. Я ковырялась в тарелке и фантазийно, с некой долькой удовольствия, выживала потенциальных соперниц из особняка.
Через полтора часа начинает раскалываться голова, шепотом прощаюсь с Россами, говорю Фархаду чтоб объяснился за меня перед своими. Сама молча наверх, да подальше.
Энергетические вампиры.
В комнате скидываю платье и переодеваюсь в халат. Проклятый серый балахон сразу в стиралку. Провонял негативщиной, видите ли. Бесит.
Я захожу в ванну и включаю горячий душ. Только теперь могу с облегчением выдохнуть, когда нахожусь на расстоянии от надоедливых глаз. Опускаю голову, рукой упираюсь в стенку. Замираю, медитирую на кафельный пол.
Теплые струи падают на голову, стекают по волосам, коже. Рассасывают головную боль. Беру мужской гель, он пахнет Фархадом. Намыливаю ладошки. Трогала ими Карима. Мрак. Невероятно сложно удерживать такт, когда провоцируют. С Зухрой сорвалась, слабость проявила. Умней надо быть и не вестись на поводу. Они хотят вывернуть меня наизнанку, опустить в глазах Фархада, до днища. Дворовой девки с низким социальным статусом.