Глаза девушки распахнулись. Из груди вырвалось что-то среднее между всхлипом и сдавленным рыданием. Всё это время Ева запрещала себе анализировать слова Велара, сопоставлять их с собственными наблюдениями, от которых упрямо отмахивалась. Но продолжать прятать голову в песок стало невозможно. То, о чём говорил сейчас её спаситель, было настолько гадко, нежеланно, что хотелось заткнуть демону рот. Закрыть уши себе. Не слышать ни слова.
Наблюдая за реакцией девушки, Велар усмехнулся. Хищно и горько.
— Вы так настойчиво спрашивали меня о своей роли: о том, зачем я привёл вас сюда, в свой дом, почему не убил?
Ева замотала головой, мысленно умоляя демона замолчать. Она не верила. До последнего отказывалась верить.
— В тот момент, когда вы добровольно разделили со мной душу, установилась связь: по законам Пустоши вы стали моей супругой. Теперь у нас одна душа на двоих. Мой голод почти утолён. Почти. Связь нестабильна без физической близости.
Демон многозначительно замолчал. Ева продолжала потрясённо качать головой, напоминая себе ту игрушечную собачку, которая стояла у отца на приборной панели и кивала в такт движению их серебристого Dacia Logan.
— Что?! — закричала Ева, выйдя из транса. — Уговор был другим! Другим! Ты меня обманул!
Так не бывает: сбежать из одного плена, чтобы оказаться в другом. Снова стать чужой постельной игрушкой, бесправной и беззащитной. Невыносимо. Как тогда, на полу подвала, Ева остро почувствовала себя грязной, использованной, словно её опять изнасиловали. Каждый взгляд демона будто оставлял на теле несмываемое пятно. Но сильнее отвращения была обида. Тошнотворный привкус предательства. Восемь месяцев они были вместе как брат и сестра, как отец и дочь. Велар был единственным мужчиной, которого она не боялась, кому безгранично верила, чьи прикосновения не несли угрозы. И теперь Еву не покидало ощущение, будто ей воткнули нож в спину, и сделал это не кто-нибудь, а близкий, казавшийся самым надёжным друг. Наивная идиотка! Ты думала: он другой, не такой, как все эти похотливые скоты, потому что не человек — демон? Дура! Какая же ты дура! Сочувствие, внимание — игра, ложь! Для него ты кусок мяса, тело для удовольствия. Неужели под маской заботы всё это время скрывалась похоть? Неужели, когда демон к ней прикасался, исцеляя раны или желая ободрить, то представлял её в своей койке? Получается, никому нельзя верить?
— Помните условия контракта? Мои услуги в обмен на вашу душу. Разве я говорил, что после всего этого вы умрёте?
— Но ты и не сказал всей правды!