— Я знаю, что ты меня хочешь. — Элигос вновь прильнул губами к ее естеству, продолжая свою чувственную пытку. — Только мне этого мало. Я хочу владеть тобой без остатка. Всегда.
Удовольствие было ярким, оно затопляло сознание, заставляя неосознанно двигаться в такт движениям мужчины. Его горячее дыхание, его пальцы, губы, руки — все это сливалось воедино, исступленно подводя ее к краю пропасти. И в самый последний миг, когда падение было уже близко, он снова остановился, дразня ее горячим шепотом:
— Скажи, что ты моя.
— Твоя… — откликнулась она в ответ.
В этот же момент веревки, наконец, ослабли, затекшие руки ослабленно упали на диван. Если бы она могла, то бы впилась, зарываясь пальцами в его волосы, прижимаясь лоном к его губам, но вместо этого приходилось лишь хныкать и поддаваться навстречу.
Ей хватило одного легкого прикосновения языка, чтобы мир обрушился на нее в оглушительном оргазме, расцветая от наслаждения. Одна за другой тело окатывали волны блаженства, низ живота содрогался в сладостных спазмах. Она закусила губы, чтобы не начать униженно молить его двигаться быстрее.
Элигос не выдержал, сорвал с себя одежду и один движением вошел на всю глубину. Марго сладостно стонала. Каждый толчок продлевал удовольствие, усиливая его.
— Громче, моя дорогая. — рыкнул дракон.
Словно щелкнуло в памяти. Что-то такое уже было. Вот только где? Когда? И с ней ли вообще?
Элигос, не останавливаясь, вколачивался в ее тело, подминая, присваивая, окончательно стирая любые мысли, кроме желания отдаваться.
Их уста соединились в упоительном поцелуе. Руки уже отошли от пут. Она могла бы сейчас оттолкнуть его, но не хотела. Все, чего она желала — это принадлежать ему.
Глава 17. Номер тринадцать
Покинуть Дивуар-манор незаметно труда не составило. Всего-то надо было дождаться, когда Элигос вновь усядется за расчеты, и сбежать через окно первого этажа, прихватив несколько найденных в одной из комнат монет. Дом дракона находился в живописной, но весьма глухой местности. Куда идти она не знала, а потому просто пошла вниз по течению ручья.
Сбегать было глупо и нелогично, вот только, несмотря на все, что устроил Элигос — обида никуда не делась. Напротив, теперь врожденное чувство противоречия заставляло ее еще сильнее злиться на муженька. Неужели он думал, что, связав ее, распалив до потери контроля, заставит ее простить? Или в этом ему должно было помочь его признание?
И пусть идти ей было некуда, но оставаться с ним под одной крышей ей не хотелось. Правда, пусть Маргарита себе и не признавалась, но в глубине души она надеялась, что Элигос примется искать ее и найдет. Далеко все равно не убежать. Она понятия не имела, в какой стороне находится каждая из сторон света, не то, что где пролегает путь до ближайшего поселения.