Интерес к открытиям в медицине со стороны Эристеля вызывал у людей недоумение и смех. Как можно хотеть найти лекарство от проказы вместо того, чтобы искать хорошенькую жену? Северянин хоть и говорил, что его супруга погибла, но люди слабо верили в его историю, и все больше говорили о том, что доктор Эристель попросту ненормальный. Дурацкая травинка, купленная у заезжего торговца, могла вызвать у него блеск в глазах, в то время как приличные господа таким взглядом смотрят на хорошеньких девушек. В своей страсти северянин был нелепым и смешным, отчего его ценности казались еще более жалкими, нежели он сам.
Эристель появился в замке Двельтонь после полудня. На главной площади его не было, но Родон с первого взгляда понял, что этот господин прекрасно осведомлен о случившемся. Тем не менее он был совершенно спокоен, взгляд его не бегал, а голос звучал уверенно и твердо. Хотя ему как раз-таки стоило поволноваться. Снова всколыхнулись прежние толки о расправе над обидчиками Точи, и некоторые горожане всё утверждали, что этот врач как-то связан со случившимся с насильниками Шаоль.
— Благодарю, что не отказали в моей просьбе, — произнес Двельтонь, сдержанно поприветствовав гостя. Он, Лархан и доктор Клифаир дожидались лекаря в каминном зале, где было достаточно уютно, чтобы побеседовать наедине, не вызывая лишних подозрений. Вот только Родона беспокоило еще и то, что теперь Найалла и Эристель неизбежно будут встречаться за обеденным столом, и придуманные чувства его дочери могут непроизвольно окрепнуть. Взглянув на северянина, феодал не мог не поразиться тому, как можно было предпочесть этого приезжего самому Элубио Кальонь, о чьей красоте на юге слагали легенды. Мужчина искренне надеялся, что дочь просто потянуло на необычное, и он уже подумывал свозить ее на север, чтобы Найалла пресытилась лицезреть «бесцветных» светловолосых мужчин.
На благодарность Родона Эристель ответил понимающей улыбкой, затем вежливым поклоном поприветствовал остальных присутствующих и с позволения хозяина замка занял свое место в кресле подле камина. Огонь в этой комнате разжигался крайне редко, так как даже зимы на юге были достаточно теплыми. Сам зал представлял собой просторное помещение с большим количеством картин. Особенное внимание привлекало изображение юной красавицы в желтом платье, которая сидела подле старой арфы и глядела в небо. Это изображение несколько позабавило Эристеля ассоциацией с представлением Дизиры Агль, благо лекарь виду не подал, иначе его смешок прозвучал бы неуместно.