Он не преувеличивал, нет. И не лгал. Не запугивал. Он готов сдержать своё обещание. Только меня это не тронуло. Единственный, кого я опасалась — Хаджиев. Вот он действительно с каждым днём всё больше меня пугал. Своей страстью неуправляемой, своей яростью, стоило мне только отвернуться от него или отказать в близости. Даже один мой неправильный взгляд повергал его в бешенство. Да, Валид всё душил в себе, пытался скрыть. Но однажды эта бомба взорвётся и лучше бы мне быть в тот момент подальше от него.
Кое в чём Шамиль безоговорочно прав. Валид помешан на мне. Он с каждым днём становится всё больше одержимым, и это действительно повод для беспокойства. Потому что неправильная у него любовь. Когда любят ведь идут на жертвы, отпускают. В любви нет эгоизма. А Валид… Мне кажется, чем сильнее я проникаю в его мысли, тем безумнее он становится. Иногда он похож на сумасшедшего. И мне становится не по себе, когда задумываюсь, до чего это может дойти. Я слышала страшные истории о его отце. Хаджиев-старший убил кого-то из родственников своей жены, когда те не отдавали ему невесту. Больше всего я переживала за своих родителей. Отец заимел какие-то дела с Хаджиевыми, и мне всё это не нравилось. Он может пострадать, а с ним и мама. Но и приносить свою жизнь в жертву я не хотела. По-прежнему мечтала стать актрисой, увидеть свет софитов и красную дорожку. Я хотела жить!
— Хорошо, Шамиль. Я тебя поняла. Можешь идти.
Он удивлённо посмотрел на меня, но тут же отвёл взгляд. Видимо, ожидал, что я разверну спор. Однако, мне это было ни к чему. Я найду как устранить этого человека со своего пути. Уже сегодня вечером.
На самом деле, мне не было никакого дела до Шамиля. Но он мог представлять для меня опасность. Если я вдруг найду выход, он способен мне помешать. Слишком предан Валиду.
* * *
Спешил домой, вдавливал в пол педаль газа. Зверски устал. Как собака. Хотелось скорее добраться до постели и стиснуть в объятиях жену. Чтобы запахом своим опять окутала, и волосы её мягкие между пальцев пропускать. Играть с ними и смотреть на неё.
Валид чувствовал, что сходит с ума. Быстро, бесповоротно катится в пропасть её тёмных глаз и уже не чувствует себя прежним. Не чувствует себя тем Валидом, который на женщину смотрел лишь как на кусок мяса. Поначалу пытался бороться с этим. Отговаривал себя, ломал внутри эти ростки, выдирал их с корнями. Но они всё равно пробивались. И он сдался. Впервые за свою жизнь сдался.
Шах встречала его за накрытым столом. Не спеша потягивала чай из белой чашки, задумчиво листая какой-то каталог.