Кричу, пока не начинает гореть горло, и впиваюсь ногтями в его кожу на руках, царапаю её и вою уже тише. Как раненое животное. А он продолжает сжимать меня в объятиях и что-то тихо шепчет. Успокаивает. И это действительно помогает. Истерика сходит на нет, и я, выплеснув боль, копившуюся два дня, вдруг выдыхаю. Внутри пусто. Нет ничего, никаких эмоций. Будто выжали меня. Только слышу, как бьются наши сердца. Моё — так часто и рвано и его — сильно, гулко, но размеренно.
— Я боюсь… Боюсь, что они придут за мной.
— Кто? — он дышит мне в макушку, касаясь губами волос.
— Все они… Те, кому понадобилось меня уничтожить.
Он глубоко вдыхает, задерживает воздух в лёгких и шумно выдыхает.
— Не придут. Не смогут. К тому же, ты круглосуточно под охраной. Даже твоя сиделка знает, что делать в экстренном случае. Тебе не нужно бояться, Шах. Я никому не позволю к тебе приблизиться. Больше никто не посмеет даже подумать, чтобы навредить тебе.
Я молчу. Мне нечего сказать. Я не верю ни ему, ни его охране, ни его сиделке.
Валид отпускает меня, чуть приподнимается.
— Дай руку, — на мою ладонь ложится что-то тяжёлое и холодное. Пахнет железом и порохом. Я узнаю этот запах… Оружие. — Помнишь, как пользоваться?
Киваю, хоть и не представляю, зачем он мне его даёт.
— Хорошо, — берёт мои руки в свои, надавливает на большой палец. — Вот так снимаешь с предохранителя. До щелчка. А потом нажимаешь на курок.
— Я слепая, Валид, — цежу сквозь зубы, готовая приставить этот пистолет к его виску.
— Это не проблема, если ты не будешь злиться и думать головой. Ты ведь хорошо ориентируешься в пространстве, отлично слышишь и по звукам понимаешь, где находится человек, так? Вот и пользуйся этим. Но, Шах, — он снова давит на предохранитель, однако пистолет не забирает. — Тебе не понадобится оружие. Я оставляю его лишь для твоего спокойствия, слышишь?
А я с ужасом представляю, что теперь моя жизнь будет такой… На голых инстинктах и в постоянном страхе.
— Спасибо, — забираю пистолет и кладу его под подушку.
* * *
На улице прохладно, и моросит отвратительный дождь. Валид сел в салон подъехавшего автомобиля, достал из пачки сигарету.
— П-п-ривет, друг. Я о-очень рад тебя в-видеть, — каждое слово давалось ему с трудом, но Валид оценил старания.
— Здравствуй, Аюб. С приездом. Давай заедем куда-нибудь. Выпьем.
Здоровяк кивнул, завёл двигатель. Валид затянулся едким дымом, уставился в окно, на быстро пролетающие мимо яркие вывески и витрины.
— У тебя в-в-всё х-х-хорошо? — Аюб наблюдал за ним из-под нахмуренных бровей.
— Нет, не хорошо. Совсем не хорошо. Именно поэтому я тебя и позвал. Нужна помощь.