— Иди-иди сюда. Видишь? — Ярослав ткнул пальцем в потолок, показывая на перегоревшую лампочку. — Она тут не горит, сейчас скажу… ну, дня три точно. И кто, интересно, должен ее менять? Я тебе сейчас не буду рассказывать, что у вас унитаз засорился на пятом, а то ты же скажешь, что там Ктулху живет. И про отопление не буду пока, поберегу твои нервы. Но лампочка, Адам?
— Ну, надо просто сказать Ему… это же его этажи…
— Зачем Ему, когда есть Я?! Вы что, дергаете Его по каждой такой фигне? — изумился Ярослав.
— Нет, обычно просто ждем, пока само пройдет. Да и не замечает особенно никто. Это ты на такие вещи глазастый…
— Короче, Адам. Гони мне сюда любую мистическую тварь с лестницей или табуреткой. Лампочка у меня с собой есть, радуйся. Я заменю.
— А может, так и будем поступать? Ты просто сам будешь это чинить?
— Ну уж нет, — рассмеялся Ярослав. — Назначили меня большим начальником — давайте тех, кем я распоряжаюсь. Я, конечно, везде залезу сам, но не для того, чтобы больше всех упахаться, а чтобы знать, что, где и как. Ну что, где моя лестница?
И вот когда он с триумфом слез с лестницы, понимая, что этот раунд за ним, и что Адам это тоже понимает, и практически уже изготовился повторить свое требование про нормальную рабочую бригаду из хоть кого, Адам сказал:
— Рита о тебе спрашивала, — и моментально выбил его из колеи.
Ярослав не был у Риты с тех пор, как… собственно, с тех пор, как пришел к пустой стене вместо «Каприччо». А потом посмотрел занимательный фильм с ритиным участием. Не то чтобы он про нее забыл, отнюдь. Для того, чтобы избегать определенного места, надо очень хорошо о нем помнить. А Ярослав его избегал, хотя осознавал, что рано или поздно надо будет дойти и туда. Как минимум с проверкой работы оборудования. Рано… или лучше, все-таки, поздно.
Честно говоря, он просто боялся. Вот в подземные этажи идти не боялся. С Ним бодаться не боялся. А дойти до «Каприччо» и увидеть Риту — боялся, хотя сам не смог бы сказать, чего именно. Того, что она его вот так же употребит в пищу? Того, что он не сможет теперь относиться к ней по-прежнему, без брезгливости какой-то? Или наоборот? Того, что для него она все равно будет прекрасным ангельским созданием (а это уже ни в какие ворота)? В общем, он обходил «Каприччо» десятой дорогой и старательно не думал о Рите. И надеялся, что этого достаточно. Ан нет. Оказывается, Рита могла думать о нем. А Адам мог думать о них обоих и использовать это как козырь.
— Да? И что же спрашивала? — как можно ровнее спросил он.
— Интересовалась, почему ты не заходишь.