— Замерзнешь же! — пропищала Алена, поняв, что к пиджаку прилагалась и рука.
— Рядом с тобой? — Пальцы намертво впились ей в плечо. — Ты шутишь!
Пока здесь шутил только он или скорее играл, а ей бедной мышкой приходилось вжиматься ухом ему в рубашку. Такая близость незнакомцам простительна лишь под зонтом! Стас уже считал себя хозяином положения, и его пальцы по дороге успели наиграть на ее плече собачий вальс. Спутанные волосы ушами спаниеля вздымались на ветру и заодно от возмущения — или злости на идиотскую покорность своей хозяйки.
— Прошу!
Стас распахнул тяжелую музейную дверь, и его рука с плеча скользнула на спину, парализовав окончательно волю жертвы. Алена мечтала скинуть оковы пиджака, но Стас уже взял в кассе билеты, а она так и осталась стоять, скрестив перед собой руки, даже не заправив волосы за уши. Это сделал за нее Стас, с улыбкой констатировав, что зря посоветовал ей снять резинку.
— Сколько же, бедным, вам приходится терпеть ради того, чтобы радовать наш взор. У тебя есть расческа?
Алена судорожными движениями вытащила ее из сумочки, минуя косметичку, которой, к счастью, не воспользовалась — пусть не думает, что она для него прихорашивается! Он и не думал, а делал — вырвал из ее дрожащих рук расческу и со знанием дела принялся за волосы, придерживая каждую прядь, чтобы не причинить лишней боли.
— Вы желаете присоединиться к экскурсии? — подошла к ним женщина.
Стас кивнул и, поспешно сложив расческу, сам положил ее Алене в сумку. Затем нагнулся, чтобы поднять визитку с номером своего мобильника, которую Алена случайно выронила.
— Маша-растеряша!
Он сунул визитку обратно в сумку и сдал пальто в гардероб, попросив повесить на плечики. В группе было всего шесть человек, и они оказались, как на ладони — вернее, она в пиджаке, который Стас продолжал поддерживать на ее плече, хотя она и вцепилась намертво в лацканы. Снова эти взгляды — да какое им всем дело, чей пиджак она надела! Какая дурь! Она не выглядит на пятнадцать, а ему от силы дашь тридцать. Отчего же никто не желает посчитать их просто парой. Было б все иначе — на ней была бы тонна штукатурки, тринадцатисантиметровые каблуки да юбка длиной с трусы — а у нее даже ресницы не накрашены! Чего они все пялятся? Такие в музей не ходят. Только если на модную выставку для понта. Значит, Станислав Витальевич не такой?
Алена осторожно повела плечом, и Стас убрал руки, но радоваться было рано — те тут же обосновались на талии, и если раньше между ними было три слоя ткани — сам пиджак, подкладка пиджака и платье, то теперь остался только один, который прекрасно проводил тепло, и кожа под жесткими пальцами горела, будто после ожога, не давая возможности сосредоточиться ни на одном слове экскурсовода: