На этаже Короля и Королевы жилыми были только две комнаты: родителей и вдовствующей Леди Элеоноры. Остальные фрейлины и офицеры жили с семьями. Но лет через семьсот комнаты будут заполнены все, в этом, наверное, единственный минус королевской свиты, ты не умрешь пока живы твои господа.
Двери родительских покоев были приоткрыты, и я решила не утруждаться этикетом, а просто впорхнула в фиолетовую гостиную. Мама с задумчивостью осматривала гору чемоданов, возвышающихся на месте журнального столика. Папа с детским восторгом поковал еще три.
— Я сильно извиняюсь, — тыкнув пальцем в гору сумок, — но вы что решили на совсем уехать?
— Прости милая, — мама чмокнула меня в макушку, — но у твоего папы мандраж, по поводу, возвращения на историческую родину. И он решил в творческом порыве забрать с собой все что только может пригодится. Как видишь, сумок уже навалом, а он только начал.
— Пап, — протяжно завыла я на одной ноте.
— Ой, солнышко ты уже тут, — отец тут же бросил свои чемоданы.
— Что у вас происходит? — повторила я вопрос.
— Не поверишь дорогая, серафимы так обрадовались моему желанию примерить венец власти, что сами готовы пойти на все наши условия, в случае принятия им меня. Мы просто не можем упустить такой шанс. Завтра с утра они согласны провести церемонию. Сегодня вечером мы с твоей маменькой отправляемся в дорогу. А уже к обеду Волхва будет принадлежать нам, останется только уладить вопросы регентства и управления.
— Милая я тебе обещаю максимум на сколько мы с папой там задержимся это пара месяцев, для улаживания всех вопросов и нормализации конъюнктуры управления.
— Хорошо я, понимая, — прижалась к родителям.
— Прости любимая, — мама провела по моим волосам, — но завтрашнюю встречу с просителями и послами придется провести тебе. Я понимаю неожиданно, но другого варианта нет.
— Мы тебя безумно любим, — папа поцеловал мою встрепанную макушку, — но бразды управления теперь, после официального принятия статуса Витгресис и титула Кронпринцессы тебе придется перенимать.
— И все-таки мне кажется это плохая идея, — я нервно накрутила прядь волос, — у меня ужасное предчувствие. Должно произойти, что-то плохое. Может быть вы не полетите?
— Милая успокойся, — мама прижала меня сильнее, — это просты нервы перед свадьбой. Ты же знаешь, если никто из них тебе не по нраву, все легко исправить.
— Я не про это, — встряхнув головой, — просто все это странно, и вторая сущность, и ваш отлет, и мой отбор, и все и сразу. Очень похоже на чей-то план по уничтожению нашей семьи и империи.