Лишь единицы знали о ее существование в запутанных коридорах, еще меньше видели, и лишь избранные отворяли и заглядывали во внутрь, утоляя свой интерес. И вот сейчас мы вдвоем стоим перед ней, а раньше я всегда оказывалась здесь одна. Я знаю, что Ларн часто приходил сюда, даже, наверное, чаще чем я, стоял перед этой дверью. Но он так и не успел прийти сюда со мной.
Привычным жестом толкаю тяжелую деревянную дверь, обитую почерневшей медью. Об этом месте не сохранилось даже легенд, ни говоря уж об достоверных фактах.
Перед нами открылся восхитительный по своей природе сад, он словно застыл во времени.
Всегда вечнозеленые травы и деревья. Цветы, пышущие всеми красками и переливами цветов, форм и размеров. Они никогда не увидали или изменялись, они всегда были единой картиной, придуманной когда-то давно, гением или полным психом.
Медленно мы двигались по извилистой, вымощенной камнем и мхом тропинке, она своими изгибами вела к одной из величайших загадок демонической империи. Этот секрет пытались разгадать многие. И старые и новые правители, люди, слуги и просто повернутые на теориях и богах ученые. Но до сих пор это место свято хранило свои тайны.
На конце этой сказочной тропинки покоилась одинокая церковь. Она словно произведение искусства белела среди буйства красок и зелени. Белоснежные стены, составляли идеальный квадрат. Белый купал украшала золотая вязь загадочных символов, что не находили себе места, ни в одном известном языке.
Белые деревянные двери, еще одна загадка. Ученые выяснили, что это естественный цвет древесины, и она сохранила до наших дней свой белоснежный ослепительный покров. Как я знала по столь редкой древесине, шел не менее редкий металл, что существовал еще тысячелетия назад, только в одном месте в колыбели жизни. Платина переплеталась с деревом и составляла невероятную картину, вышедшую из-под кисти гениального мастера.
Внутри же все было выполнено из черного мрамора и гранита. Тяжелые бархатные драпировки глубокого винного цвети и золотая отделка. Даже просто смотря на все это дыхание перехватывала, даже у самых искушенных.
Я же давно привыкла к нему, и теперь испытывала только сосущую пустоту, кладя руку на алмазную резную дверную ручку. Знакомый тихий щелчок и на меня дует пронизывающий прохладой воздух, пропитанный запахом ванили и апельсинов.
Элмард не понимая смотрит на меня. А я пытаюсь сдержать непрошенные сейчас слезы.
— Попробуй открыть другую дверь, — тихо отвечаю я из мрачной темноты затерянной церкви.
— Я не могу коснуться ручки, — светлые пальцы соскальзывают с обсидиановой ручки.