— Я понял, — вырвал он запястье из рук Рыцаря, — после коронации в разбежку.
— Замечательно, — и я сама вышла за дверь.
Желания находиться рядом с мужем не было никакого. Я и так слишком много думаю о нем. Такого он точно не заслужил! Даже не пришел извиниться…
На рыдания уже не оставалось времени. Армадида прислала сообщение, что Дюпон согласился встретиться со мной в приватной обстановке, если таким словом можно было назвать мою комнату, которая давно превратилась в проходной двор. Мириться с такой несправедливостью не очень-то и хотелось, но вариантов у меня не было.
За последние недели столько всего произошло, что красные разводы на полу до конца еще не успели оттереться, но я перестала обращать на это внимания. Они мне словно родные стали. Голова немного болела, но и это состояние стало привычным и родным, будто оно и не прекращалось у меня, отдавая обжигающей болью в висках и темными пятнами перед припухшими глазами.
Пока мы ожидали явления вездесущего секретаря и капитана, с кухни успели доставить чай и свежую выпечку. Правда, ни к чему из этого прикасаться я не рискнула. До посадки осталось всего двенадцать часов, и на что пойдет наш маньяк, я не представляла. Вариантов, кружившихся в голове, было просто тьма тьмущая, и один хуже другого. Выбирай на свой страх и риск любой.
Прикусив губу, посмотрела на входную дверь. Стена оставалась полностью стабильной. Единственное живое существо на корабле, которое было вне подозрений — это реинкарнация первой Королевы в теле добермана. Как мне разжевали, ей нет дела до политических течений, заговоров и всего остального, единственное, что ее волнует — это сильный наследник, и счастливая страна. На все остальное гавкала она с самой высокой колокольни Эталии.
Тихие шаги заставили вздрогнуть, ни на чьи из наших они не были похожи — слишком легкие и невесомые движения. Точно не идут, а танцуют по полу коридора. Прижав к груди покрепче подушку, словно она могла меня в случае чего спасти, посмотрела на напрягшегося Костапа. Теперь я была точно уверена — это не наши идут. Темный Рыцарь не был склонен к панике и тревоге. Это обычно была именно моя прерогатива.
Мы замерли в абсолютной тишине, нарушаемой только тихими шагами с той стороны двери. Армадида не зря сказала, что в эту ночь всем будет не до моей охраны. Ведь завтра они смогут увидеть семьи и людей, с которыми не виделись месяца.
Металлический лязг, раздавшейся по плотно закрытой панели, заставил меня подпрыгнуть на кровати. Костап выдернул из-за пояса рукоять, которая мгновенно превратилась в меч. Не знаю, кто с той страны двери, но рыцарь в сверкающих доспехах у меня есть в количестве одной штуки.