— Это моя комната, — сделала еще одно движение бедрами, — все, что тут происходит — только мое личное дело. Я не хочу расставаться, только обретя. Магия все равно будет требовать.
— Ты даже не представляешь, — пальцы сомкнулись на моей обнаженной коже бедер, — насколько сильно я хочу прижать тебя к этому проклятому столу и доказать, что кроме тебя мне больше никто не нужен.
— Тогда что тебе мешает? — прогнувшись я почти коснулась грудью его вздымающейся груди.
— Приличия, моя хорошая, — и пальцы пробежались выше под полы халата, — приличия.
— Какие? — удивилась я такому ответу.
— Час назад ты официально стала вдовой, оплакивающей утрату любимого мужа, — так, я проспала объявление о трауре, — и, если я сейчас начну тебе доказывать, даже если через пару поколений это всплывет, будет ой как не хорошо. Так что, моя дорогая, тебе придется ограничиться только этим.
— И сколько нам нельзя будет видеться? — неохотно я признала его правоту и сползла с насиженного места.
— Около года точно, — прикрыл Дархам глаза, — а дальше за тобой уже не будет такого пристального внимания.
— Боже, за что мне это все? — я поправила одежду, если халат за нее считался.
— Мне тоже это не нравится, — он поднялся, — но так надо.
— Ты прав, — другого ответа у меня и не оставалось.
— Прости, моя любимая, — меня вновь прижали к себе, — мы обязаны так поступить.
Легкое касание его губ к самому краюшку моих и крепкие объятия — вот и все, что мне осталось на прощание. Парень поступил так, как должен был. Теперь у нас нет права на личную жизнь. Я стала Королевой, которая ответственная за целую страну. А он человек, который будет искупать грех собственной магии.
Разлука — наказание для нас двоих. Только обретя, мы вынуждены добровольно это потерять. Даже если это больно и грустно, то, в первую очередь, мы должны думать о собственных странах, а уже потом о самих себе. Мы расстаемся на долгий год, а то и два. Остается же нам только одинокая грусть на память и светлый лучик надежды на скорую встречу. Через час Дархама уже не будет во дворце, а цветы простоят от силы неделю, гася в моем сердце тревогу. Память, правда, единственное, что будет со мной. Я не забуду эти два месяца никогда!