Едва поднявшись на крыльцо княжеского терема, Славка почувствовала неприятный холодок, пробежавший по позвоночнику между лопаток и сжавший сердце холодной лапой. Многочисленные деревянные лестницы, повороты, долгие галереи, добрый десяток, а то и более, закрытых дверей — Славка сперва пыталась запомнить дорогу к выходу, но потом всё смешалось у неё в голове. Перед тем, как ввести её в горницу князя, один из ратников молча сложил её руки вместе и связал спереди. Теперь точно не выйдет сбежать, подумала девушка со вздохом. И только опустила рассеянный взор.
Пока жива буду, не покорюсь…
Предводитель постучался трижды и, когда из-за запертой двери послышался глуховатый голос, приказавший скорее входить, он снял капюшон, толкнул дверь и поклонился молча. Остальные двое повторили за ним, и светловолосый ратник, тот самый, что накануне дал Славке напиться, незаметно наступил ей на ногу и, когда она взглянула на него, прошептал:
— Поклонись князю!
Со связанными руками это сделать было весьма неудобно, и Славка молча склонила голову. Ольгерд поднялся навстречу своим слугам, подошёл ближе. Девушка кожей почувствовала его ледяной, пристальный взгляд и вздрогнула невольно, когда он подошёл к ней почти совсем вплотную и, коснувшись её подбородка, приподнял её голову. На мгновение Славка взглянула в глаза его — серые, стальные, неживые будто, и тут же опустила ресницы. Страх сковал всё её существо, и ей вдруг почудилось, что в наступившей тишине гулко раздаётся бешеный стук её сердца.
— Молодец, — тихо промолвил князь, поглядев на предводителя. — Вот и сослужил ты мне… службу. Оставайся в дружине моей, коли желаешь. Вы… ступайте, — Ольгерд махнул рукою в сторону двери и тут же осёкся. — Бажен, постой. Погоди, пока мы… закончим.
Молодой светловолосый ратник без единого слова поклонился и отошёл в угол. Славка в какой-то момент встретилась с ним взглядом и прочитала в его глазах некоторое сочувствие, словно бы поддержку. Но он молчал, только разглядывая выцветший узор на тёмном деревянном полу.
Ольгерд оценивающе посмотрел на стоящую перед ним девчонку, притихшую от волнения и страха. Маленького росту, бледная, худая — руки как веточки, кажется, даже такая не особенно грубая верёвка разотрёт её запястья в кровь. Русые волосы растрёпаны, на щеке ссадина: понятно, что не просто так она дала себя схватить, сопротивлялась и, кажется, для девчонки вполне неплохо.
— Где остальные? — спросил наконец Ольгерд после долгого молчания. — Сама скажешь?
Славка снова посмотрела на него исподлобья и, сжав тонкие губы, покачала головой. На лицо ей упала пара прядок, но смахнуть их она не могла. Ольгерд подошёл ближе. В ладонь ему из-под широкого рукава скользнул короткий серебряный кинжал. С некоторым удовлетворением он увидел, что в глазах пленницы сверкнул страх: боится, значит, половина дела сделана. Осталось только добиться от неё всех признаний.