Наш отряд не остался незамеченным, и в этот момент я окончательно убедился, что эти монстры или точнее сказать существа, не из нашего мира. Они сражались строем, у них было командование, и были слишком высокие уровни, для монстров.
Я сам того не замечая оказался во главе клина, за мной, плёчом к плечу шли мои новоиспеченные архи демоны, а позади, добивая тех кто пытался зайти к нам в тыл бил наш отряд к которому присоединились некоторые из тех кто сражался здесь до нас и не захотел отступить. Но теперь в их глазах читалось не отчаянье смертника, а жажда мести.
За погибших родных, за друзей, что не дожили до момента нашего прибытия, и теперь лежали безвольными телами на земле, смотря пустыми, застывшими глазами в небо, крепко в последней предсмертной хватке сжав в руках оружие. Они погибли как герои, но бой еще не закончен и на всех этих эмоциях мы прошли их строй как раскаленный нож сквозь масло, разрезая строй ровно по центру, и теперь добивая остатки. Я и сам не заметил, как впал в ярость, и не смог проконтролировать свои эмоции. Семидесятых уровней мы постарались уничтожить в первую очередь, так как для наших воинов они представляли серьёзную угрозу.
Но не успели мы добить этот отряд, как к нам на встречу уже бежал новый. Этот отряд уже, похоже, знал, с кем они будут иметь дело, там уровни были уже за сотню, в среднем сто двадцатые, а лидер сто восьмидесятый. Всё бы ничего, но их тоже было пару сотен, а за ними шла целая толпа в которой мелькали и тридцатые и восьмидесятые. Имея такой численный перевес, они начали теснить нас. Мы начали нести первые потери, в ход шли заклинания, которые я пока что еще принимал на щит, но энергия не бесконечна, и я решился на прорыв, тем более подошёл Борис с тремя сотнями и сэр Аралан со своей сотней. Теперь мы могли биться, не боясь удара в спину, и началась бойня, где все дрались стенка на стенку, и если мы еще пытались оттаскивать своих раненых, то наши враги просто перли вперед, вычленив во вражеском строю их лидера, начал прорубаться к нему. Выхватив у умирающего противника второй клинок, я как берсерк пошел прорубаться его сторону. Но вдруг я заметил, что наступила тишина, и две армии медленно расходятся, оставляя между собой свободное место. Найдя глазами своего противника, я понял что он так же как и я пробирается вперед смотря только на меня. Выйдя на середину и обозначив друг другу символические поклоны, мы закружили смертельно красивый танец. Клинки сходились и расходились, он тоже предпочитал стиль с двумя мечами. Давно мне не попадался такой умелый противник, владеющий двумя клинками на таком уровне, наверное, даже никогда, мы двигались с такой скоростью, что все остальные видели только смазанные силуэты. Я был быстрее, но не намного и эту скорость он компенсировал техникой, я провожу атаку и отдергиваюсь, зажимая плечо, повезло, порез получился не глубокий. Но он, не давая мне опомниться, атакует, заставляя меня пятиться и отступать еще дальше. Подлавливаю его на обманке и наношу два пореза, один на бедре другой на кисти. Оскалившись, он еще наращивает темп, не иначе как какое - то усиление, с её помощью он сравнялся со мной по скорости. Мне приходится уйти в глухую оборону, за последующие две минуты, показавшиеся нам обоим вечностью, мы оба получили с десяток порезов, и снова закружили, оценивая ситуацию. Каждый из нас понимал, что второй не даст ему уйти, и добьет в спину. Выживет в этой схватке только один, и это делало нас в чем - то похожими. Мы были как два гладиатора сражавшиеся на потеху публики, обе наши армии застыли в полной тишине, никто не знал кто победит, но каждый понимал, что тот, чей представитель проиграет, умрут. Потому как они увидели скорость, с которой мы сражались. Только им было невдомек, что мы уже давно преодолели по скорости свои же пределы и теперь каждая лишняя минута боя на такой скорости, за пределами наших возможностей, это риск получить непоправимый ущерб. Мой соперник, тоже проанализировав ситуацию, пришел к тому же выводу, потому как кинулся ко мне на встречу в такую же, как я самоубийственную атаку. Мы настолько развили скорость, что люди видели лишь наши смазанные силуэты, а потом вдруг всё закончилось...