– О, медовая мушмула моей души!
– О, бесстрашный тигр моего сердца! Какая радость, что ты жив и здоров!
– Правда?.. – Чи Хай расплылся в блаженной улыбке.
– Конечно! Ведь оказывать первую помощь я не умею, а обмывать трупы – тем более!
Отрубленные слипшиеся рукощупальца лежали на земле и безуспешно пытались вернуться на своё место. Сердобольный Иванушка засунул их между уцелевшими перед тем, как возглавить перенос финального тела к реке.
– Нет, ну вы всё-таки объясните мне… – брюзгливо бубнил Чи Пай, провожая взглядом быстро исчезавшую в песчаных волнах громаду. – Ну зачем?! Добить, чтобы не мучился – и делу конец! Мы к ним в руки… в ноги… в цапалки эти попадись – небось, цацкаться с нами не стали бы! А сколько народу, который через реку полез, они за то время, пока тут сидят, схарчили, а? А еще сколько сожрут? Нет, я понимаю, от птичек, к примеру, польза – они насекомых едят. От растений польза – их тоже кто-то лопает. Ну или просто красивые. От червяков польза, от животных, от камней, от дождя, от ветра… А эти-то зачем нужны?!
Иван помолчал, неуверенно повёл плечами и выдохнул:
– Не знаю. Может, и от них имеется кому-то польза. Если мы чего-то не понимаем, это значит только то, что мы чего-то не понимаем, говорил Бруно Багинотский. Но одно дело – противника в бою под горячую руку пришибить, защищаясь или защищая. А другое – беспомощного, поверженного…
– Ну так только такими их и надо бить? – уточнил брат Я. – Пока они тебя сами не ухайдакали?
– В поединке – да, – не уступал Иванушка. – Но после… После драки кулаками не машут. Не по-человечески это.
– А по-человечески – это как? – не унимался Пай. Братья бросили дела и навострили уши. Быть человеком – это актуально.
– По-человечески – это поступать с другими так, как ты хотел бы, чтобы он поступил с тобой. Но не в порядке обмена, или в долг, или потому что правила такие, а потому что… Потому что не можешь по-другому.
Оборотни задумались. Первым поднял голову Сам.
– Это потому, что нам их жалко?
– И поэтому тоже, – кивнул Иванушка, тоже имевший время на размышления. – И еще, мне кажется… Мы с Белым Светом – единое целое. Мы с вами, вы с овирами, овиры с воеводой Ка, воевода Ка со мной… Все со всеми. И когда в здравом уме и в холодном рассудке ты… или я… или он уничтожает того, кто ему не нравится – это как если бы ты отрубал своими руками добровольно кусок себя. Один, другой, третий…
– Так ведь эдак от меня чего останется-то! – чуть испуганно насупился Чи Шо. Братья закивали с различной степенью убежденности.
– Так вот и я про то же, – улыбнулся царевич. – Поэтому надо знать, когда рубить, а когда простить.