– Тихон, Тиша, Тишечка, вернись, пожалуйста, миленький! Прости меня! Прости! Ты обиделся? Я больше не буду про тебя забывать! Я не нарочно! Честное слово!
Мерная поступь часовых по камням стены донеслась до ее слуха внезапно, и девочка застыла. Брат! Мажору! Веревка на стене!
– Спрячься за деревом, – прошипел сверху голос вамаясьца, и Лёлька юркнула за ствол, за которым могли бы укрыться они все втроем и патруль в придачу, и притихла.
Стража прошла, и сверху перед Лёкой упал на землю конец веревки.
– Надо уходить, если не передумали, – прошептал Мажору из темноты кроны. – Если он сразу не нашелся, теперь и не найдется, скорее всего.
– Нет, найдется!..
– Лё?..
– Это и из-за тебя всё, растяпа! Забыл про Тишу! – наконец-то, нашелся еще один виноватый. Но отчего-то, не как обычно, легче от этого не стало, и девочка, хлюпнув носом, умолкла.
– Лё, извини… – даже не видя брата, она знала, как дрожит его нижняя губа и глаза наполняются влагой. – Я не хотел… не подумал… Просто ты всегда сама с ним таскалась… и я… когда на дерево полез…
– Ладно, чего там… Оба мы хороши.
– Ори-кун? – деликатно покашляв, напомнил о себе вамаясец.
– Угу, – откликнулась девочка, и напоследок оглядев всё вокруг, угрюмо выдохнула. – Иду уже…
– Поспешите!
– Мажоринька, миленький, – едва не плача, проговорила она на стене. – Если ты Тихона увидишь, пригляди за ним, пожалуйста. Поищи его!
– Слово самурая! – торжественно пообещал мальчик.
Лёлька, не находя в себе сил не ответ – слёзы так и свербели в глазах близко-близко, наклонилась к веревке – и застыла. В промежутке между зубцами стены тончайшим полотном, будто органзу натянули, висели крошечные бело-голубые искорки. Показалось? Она недоуменно выпрямилась – искры пропали. Наклонилась ближе – и снова они тут как тут. Поднесла руку – и искры замельтешили, словно в испуге, побелели, и что-то угрожающе затрещало.
– Ч-что это? – обернулась она на Мажору.
– Где? – нахмурился тот.
– Вот, – ткнула она пальцем – но поднося не слишком близко – в мерцающую пелену.
– Да где? – попытался он выглянуть за стену, но Лёка вцепилась в него и едва не швырнула на камни.
– Ты чего?! – опешил мальчишка.
– А ты чего?! Не видишь, что ли?! А если они опасные?!
– Да что?! Или кто?! Ничего я не вижу!
– Наклонись. Сюда. Поближе. Только не трогай и за стену не вы…
– Ничего тут нет, – покрутив головой над обрывом в пятнадцать метров, втянулся обратно и недовольно сообщил юный Шино. – Привиделось тебе, наверное.
Ничего не понимая, девочка подняла сухие сосновые иголки с дорожки и бросила между зубцами, не сводя взгляда с органзы. Ничего. Нахмурившись, снова поднесла палец к искрам – и те гневно затрещали, словно и впрямь далекая молния рвалась из небес.