– Да! – прорычала княжна. – Конечно! Пророчество! То, чего нам сейчас не хватает для полной простоты и ясности! Ага! Пророчества! Чего еще!
"Прошу меня извинить. Я, кажется, снова ухитрился обидеть тебя и уклонился от темы", – сконфузился Тихон.
– Так. Маленько, – дрожа от возмущения и обиды, процедила девочка. – Вообще-то ты собирался рассказать нам, с какой радости мы должны помогать тебе – теперь.
"Вы имеете полное право гневаться на меня. Но прошу вас. Умоляю. Вы не должны допустить Вечных до Грома. Они не смогут его контролировать."
– Тем хуже для них, – мстительно фыркнула княжна. Тихон грустно покачал головой:
"Тем хуже для всех в радиусе десяти тысяч самураев. Вы обратили внимание на людей?"
– В смысле, на работников, самураев и учеников, которые тут толкутся? – повторила Лёлька для Ярика, застывшего со сконфуженным видом человека, безуспешно подслушивающего слова, обращенные к нему лично.
Ребята переглянулись, вспоминая какофонию чувств на лицах людей из кланов Кошамару-младшего и Тонитамы, промелькнувшую перед их взглядами за время спуска.
– Страх. И будто ждут беды какой-то. А самураи и ученики – словно сражаться с кем-то собрались. Может, даже друг с другом, – подытожил воспоминания княжич.
"Да. Вы не чувствуете этого потому, что я вас закрываю, – проговорил амулет. – Я сдерживаю его, как могу. Его полная сила пока не ощущается, но когда охранные заклятья будут сняты, никто не сможет ему противостоять. Вечные и их ученики все вместе смогли бы. Но, во-первых, для этого они должны объединиться, но проще объединить воду с маслом. А во-вторых, у них не будет времени для подготовки."
– Много надо? – уточнила княжна.
"Несколько лет. Империя Вотвояси несколько сотен лет назад погрязла за этот срок в междоусобных войнах, придворных интригах и клановых дрязгах – и их маги сделать с Громом не смогли ничего."
– Так это всё – правда, не выдумки восвоясьцев? И всё – из-за какого-то там несчастного амулета?!
"Да. Хотя как раз несчастным-то оказался далеко не он. Пока он был на воле, люди не могли противостоять его влиянию. Кто-то ощущал его больше. Кто-то меньше. Но не было человека невосприимчивого. Из двух решений проблемы – мирного и агрессивного – определенный тип людей выбирал второе. Другой тип, если приходилось драться или бежать, бежал. Злопамятство было возведено в ранг добродетели. Что такое бескорыстная помощь, было забыто. Прощали только затем, чтобы потом отомстить. Предательство вошло в норму жизни. "Око за око", "своя юката ближе к телу", "на чужой платок не разевай роток"