Вамаясец мотнул головой. Отблеск погасшего малинового пламени сверкнул в его глазах, озаряя лицо. И еще одна мысль Серафимы быстро переросла в уверенность и добавила вокруг желудка ледяной крошки: если он ее заметит, возможности нанести даже единственный удар у нее не станет.
Колдун перестал бормотать и глянул на Лёльку.
– К чему терять время. У нас же имеется самое главное, – вкрадчивым скрипучим голосом проговорил он. – Давайте начнем, мои милые деточки.
Та с исказившимся лицом рванулась бежать, но выметнувшиеся из пальцев вамаясьца малиновые змеи обвили ее и повалили, не дав сделать и пары шагов. Холодный комок рванулся от желудка к горлу Серафимы, алая пелена – к глазам. Убью!!!..
Но как?! Как же всё-таки не хватало сейчас Агафона!.. При всех его недостатках, в таких ситуациях они чувствовали себя за ним как за каменной стеной. Хорошо, пусть стена эта была местами сложена без раствора, местами – из пляжной гальки с песком, но общего смысла это не меняло: на магическом пепелище последним живым всегда оставался Агафон. А что могла сделать она одна против Вечного?!
Малиновые змеи размножились, как трещины в недобитом стекле, и накрепко скрутили всех детей.
– Я знаю неподалёку одно уютненькое местечко…
От дребезжащего смешка вамаясьца мороз пробежал по спине. Если он куда-нибудь их уведёт… если там будут магические преграды… или его союзники… она не сможет туда попасть! Агафон, где ты?!.. Но где бы он ни был, он был там, а она – тут, и помощи ждать не приходилось.
Но что она могла?!..
Улыбаясь оскалом пересохшей мумии, Вечный сделал шаг к детям. Всё тело его сияло неровным малиновым светом.
Если они сейчас уйдут…
Решение пришло неожиданно и обжалованию не подлежало.
Взмах крыльев, быстрый набор высоты, манёвр, мысль-молния – и в следующий миг на голову ничего не подозревающего колдуна обрушились три с половиной тонны слона.
Про девушек, вынужденных спать до свадьбы (или после? или вместо?) на матрасе из гороха (или фасоли? или орехов?) Серафима читала в далёком детстве. История помнилась плохо, кроме того, что вроде бы должна была девица нащупать спиной (или не спиной?) то ли червивую горошину, то ли грецкий орех среди кокосовых, а если не нащупывала, то король приказывал ее казнить и на следующую ночь привести другую. Более странного способа переборки кухонных запасов Сенька не представляла ни тогда, ни теперь, но сейчас она, по крайней мере, целиком и полностью поняла чувства тех девиц. Где? Что? В каком состоянии? И самый главный вопрос: если горошина с червоточиной отыщется, что делать дальше?