– Вы хотите забрать его сына! – возмутилась Люси, теряя самообладание.
Светлана долго разглядывала Люси. Подоспел официант, но Велицкая резким жестом попросила его удалиться. Она смотрела и смотрела на Люси, словно прикидывая, достойна ли эта девчонка, простая, не-пойми-откуда-взявшейся, знать, что на самом деле происходит.
– Я тебе кое-что покажу. – Света прищурилась, и Люси на секунду показалось, что они – две подружки, встретились и сплетничают о мальчиках. Нет никаких неловкостей, они не «делят» одного мужчину. – Пойми, я хорошо отношусь к Арсу, – девушка потерла лоб в задумчивости. – Не люблю, но отношусь хорошо. Поэтому, – она нашла нужный файл на телефоне и повернула экран в сторону Люси. – Не хочу портить его жизнь и репутацию.
В голове у Люси пронеслось около десятка ситуаций. Что Светлана покажет ей? Когда они были особенно не осторожны и за что ей сейчас будет стыдно? Может, в квартире Арсения его жена понаставила камер? Уши Люси запылали. Ей захотелось встать и уйти, сменить номер, уехать в Воронеж. Но поздно. Светлана нажала на кнопку.
«– Твое платье неплохо смотрится как занавеска. Ты была слишком сексуальна, я едва не порвал брюки.
– Не мои проблемы. Вероятно, брюки тебе просто малы. Нельзя бросаться такими словами. «Я влюбился в тебя». Люди могут не так понять. И, мало ли, узнают…»
Это было не видео. Полоска дергалась, как бешеный пульс. Диктофонная запись. Их разговор в гримерке. Первый, грязный, унизительный. Люси даже представить не могла, как неприятно Велицкой было слышать такое. Но Светлана выглядела весьма мирно. Она выключила запись, положила телефон экраном вниз и тихо заговорила:
– Повторю, я не портить жизнь Арсению. Я выкупила эту запись у продюсеров шоу, чтобы доказать – я хочу разойтись мирно. Почему Арс не может…
– Потому что вы забираете его ребенка! – не выдержала и снова возмутилась Люси. Черт, в ее-то любовница-положении права качать.
Светлана вновь прищурилась, но уже не так дружелюбно – в ее карих глазах блеснуло презрение. Велицкая положила локти на стол и чуть придвинулась к Люси. Она была похожа на свирепую тигрицу, защищающую своего малыша. Она защищала его даже перед отцом ребенка, что уж говорить о Люси…
– Простите, – смутилась Люси. – Я не должна была, – ей захотелось выключить «прямую трансляцию» для Арсения. Люси начала сомневаться, что дело только в эгоизме. Должно быть что-то, что-то серьезнее…
– У меня рак, Людмила. И осталось мне не больше полугода. Я хочу провести это время с сыном и на моих условиях. Разве я многого прошу?