Хатаб, завёл буханку и она понеслась по дороге, громко завывая двигателем. Долетев до маслозавода за сорок минут, ещё двадцать минут, они ждали, когда закончится суета. Потом сдали пленных старосте, и возглавив колонну из двух фур с прицепами, поехали на элеватор.
Ажиотаж, поднялся мощный. Как же, чуть было не лишились, такого ресурса, ценимого на весь золота и так по-глупому, поэтому помимо них на элеватор отправилась, сборная солянка, всяких вооружённых людей. Прибыв, без происшествий, к терпеливо ожидавших их водителям фур, не рискнувших уехать. Они теперь огромной колонной втянулись в село и стали опустошать элеватор.
Это действие затянулось, до глубокой ночи, но оно того стоило, что называется, – "куй железо-пока горячо". Вот они и грузили семечки на фуры, одновременно их охраняя. Обратно ехали уже почти под утро, заполнив все машины, вместе с прицепами. Спереди буханка, сзади знакомый им уже "ГАЗ-66" с разными охранниками.
Доехали нормально и загнав все фуры во двор завода, пошли есть, проголодавшись за весь день. Накормленные и уставшие, завалились спать, ожидая новых событий назавтра, с самого утра.
Утром, их подняла на ноги, Анфиса, что-то вереща. противным голосом, она стала ломиться к ним в дверь.
– Какого хрена, тебе надо дура, – прокричал ей через дверь Хатаб.
– Вставайте, вас Депутат зовёт.
– Не слышим. Заходи, мы почти не голые.
Та, ещё громче заверещала, крича через дверь, противным скрипучим голосом.
"Блин, и кто-то ж польстится на эту дуру", – подумал Филатов, продирая глаза и вставая с дивана. Хатаб, не желал просыпаться, продолжал дальше дрыхнуть, несмотря на крики Анфисы.
Дойдя до двери, Филатов, распахнул её и уставился в чёрный зрачок ствола пистолета, который держала в руках Анфиса, мерзко при этом улыбаясь.
– Вот, тебе и Анфиса, – подумал Филатов и увидел, что её палец на спусковом крючке, стал сжиматься. Замедлив время, он обдумал манёвр и выйдя в нормальное, отшатнул голову назад, одновременно поднимая кулак правой руки.
Грохнул выстрел и вслед за ним, кулак Филатова, врезал по челюсти девицы. Та, что-то невнятно мявкнув, свалилась на пол, выронив из руки револьвер с дымящимся стволом.
На грохот выстрела из комнаты вылетел Хатаб и недоумённо застыл смотря на лежащую Анфису.
– Это, что, ОНА тебя грохнуть пыталась?
– Ага.
Филатов оглянулся, и мельком глянув на развороченный пулей косяк, схватил за шиворот Анфису и затащил её в комнату. Та уже очнулась и зло смотрела на них.
В общем, диалога не получилось. На вопросы Филатова, она отвечала, как бешеная собака, чуть ли не забрызгивая его слюной, но на помощь, как ни странно, ни звала и даже, попыталась сбежать, когда Филатов отвернулся, а Хаттаб, рассматривал поднятый с пола револьвер, который оказался старым, но вполне себе исправным наганом.