- Отпустите меня, животное! Как вы смели? Как вы смеете? Отпустите!
Я уже на автомате повторяла эти бессмысленные слова, просто упираясь в его плечи, стремясь отвоевать хотя бы маленькие доли независимости, и понимая, что проигрываю. Гоблин смотрел на меня и смотрел, дышал, тяжело и горячо. И это дыхание, этот взгляд делали меня беспомощной. Жалкой. И глупой. И я предприняла последнюю попытку спасти себя.
- Слабак! - выплюнула ему в лицо с ненавистью, - только и можете, что с женщиной воевать! Так и знала, вы - слабак!
Не дрогнул. Сжал только крепче, наклонился к лицу. И тогда дрогнула я.
- Слабак! Даже поцеловать первый не можете!
И резко сократила расстояние между нашими губами, впиваясь в его рот яростно и отчаянно.
Он тут же, словно получив от меня зеленый свет, облапал своими широченными ладонями везде, где достал, а, учитывая его габариты, достал он много где, отвечая на мой поцелуй не менее напористо и жарко, моментально перехватывая инициативу, поглощая все невольные стоны, вздохи, не давая даже глоток воздуха сделать. Голова закружилась сразу. Поэтому поверхность рабочего стола под спиной была очень даже кстати. Блузка, тоскливо задребезжав пуговками, распахнулась, и гоблин на полсекунды застыл, даже дыхание, кажется, задержал, разглядывая мою грудь в скромном по покрою, но не по цене бюстгальтере. Пробормотал что-то вроде: "Нереально, бл*, быть не может...". И неожиданно мягко прихватил губами сосок прямо через кружевную ткань.
И тело мое словно только этого и ждало, чтоб сойти с ума. Потому что удовольствием прострелило буквально до кончиков пальцев.
Я выгнулась, не в силах терпеть происходящее, и обхватила своего противника ногами, прижимая к себе, приказывая быстрее разбираться уже со всем остальным, ведь ждать дальше абсолютно нереально!
Низ живота уже даже не сводило, как в самом начале, когда только увидела бешеного быка, раздувающего ноздри, в дверях приемной. Нет, там все пульсировало, горело, молило его внимания с такой силой, что, казалось, если прямо сейчас он что-то не сделает, я с ума сойду. Умру просто.
И он понял мой голод, опять выругался, но у меня не было сил и желания делать ему замечания на эту тему. Какие замечания? Какие ругательства? У тебя не тем занят рот! Быстрее! Быстрее!
Похоже, что-то из этого я ему все же прохрипела, потому что в следующее мгновение уже проехалась спиной по гладкой поверхности стола к краю, а еще через секунду закричала от невозможной, полной, острющей до боли наполненности! Мама моя! Совершенно забыла, насколько он огромен! Насколько он тяжел!