Нельзя сказать, чтобы ее появление получилось особенно эффектным. Необузданное воображение сотрудников рисовало киногеничную блондинку с длинными ногами и пышной шевелюрой, чуть ли не в вечернем платье. Когда О'Келли, наш суперинтендант, представил ее в понедельник утром, Кэсси встала и выдала какую-то расхожую фразу, что для нее честь работать в нашем отделе и она постарается соответствовать его высоким стандартам. Рост у нее был не выше среднего, волосы черные и кудрявые, а тело худое и угловатое, как у мальчишки. Кэсси не в моем вкусе — мне больше нравятся девчонки-малышки, хрупкие и невесомые как птахи, которых я мог поднять одной рукой, — но что-то в ней меня задело: может, то, как она стояла, ровно и прямо словно гимнастка, или в ней было нечто загадочное.
— Я слышал, ее родители масоны и пригрозили расформировать отдел, если мы не возьмем их дочь, — прошептал у меня за спиной Сэм О'Нил.
Сэм — веселый и невозмутимый толстяк из графства Голуэй. Я всегда считал его надежным парнем, которого не собьет с ног даже ураган слухов.
— Господи помилуй, — побормотал я, клюнув на его шутку.
Сэм усмехнулся и покачал головой. Я опять взглянул на Кэсси, которая уже села и, упершись ногой в передний стул, развернула на коленях блокнот.
Одета она была не как детектив. Когда варишься в нашей среде, почти кожей начинаешь ощущать, как надо выглядеть — профессионально, подтянуто, по возможности дорого, с легкой изюминкой в одежде. Не надо обманывать ожидания налогоплательщиков. Чаще всего мы покупаем вещи на распродаже в «Браун Томас», а потом на работе приходим в замешательство, обнаружив у соседа ту же самую «изюминку». Правда, так было до тех пор, пока у нас не появился болван-новичок Квигли. Он говорил как мультяшный герой, да еще с провинциальным акцентом, и носил футболку с надписью поперек груди «Бешеный ублюдок», потому что ему всегда казалось, будто мы хотим на него наехать. Только когда он сообразил, что его вид никого не шокирует и всем наплевать, во что он одет, Квигли позвал на помощь свою мамочку и тоже стал ходить на распродажу в «Браун Томас».
Поначалу я подумал, что Кэсси Мэддокс из той же серии. Она была в свободных штанах-«комбатах» с карманами ниже колен, шерстяном джемпере цвета красного вина — длиннющие рукава почти закрывали пальцы — и грубых тяжелых ботинках. Я решил, что своей одеждой она хочет сказать: «Да плевала я на ваши правила». В ее наряде чувствовалась явная нотка враждебности, поэтому я сразу проникся к ней симпатией. Меня всегда тянуло к женщинам, которые чем-то раздражали.