Фашисты способны устроить инсценировку, чтобы я поверил в перемещение во времени да оказался в группе липовых туристов в гражданском тряпье и только с пистолетиком. Автомат-то сложнее будет спрятать!
Не знаю, конечно, кому и зачем это нужно. Но, в принципе, это возможно.
Вдруг это тест?
И что теперь делать? Попытаться уйти прямо сейчас?
Я пробежался до того поворота, за которым исчезли туристы. Впереди – лишь пустой коридор, лабиринт безумия, в котором я блуждаю уже целую вечность!
Мне кажется, я не на своем месте. Не в своем времени. Возможно, не в своем теле; и даже – не в своем уме.
Учился я отлично, все пророчили мне большое будущее. Но я-то понимал, что это была обычная вежливость. Не было ничего впереди ни у меня, ни у России.
Забастовки, теракты, перестрелки полиции с боевиками, грабившими банки для нужд революции – вот траурная рамка моего детства.
Конечно, я тогда не понимал, что смерть Столыпина – отправная точка, что ведет к краху империи. Но даже под властью безбожников – моя страна оставалась родиной, во имя которой я шпионил в глубоком тылу врага.
А сейчас мне нельзя даже думать.
Возможно, мои мысли считывает прибор для слежения за активной деятельностью мозга. Немцы непременно найдут способ расшифровки мозговых волн, они научатся читать мысли – вот тогда и наступит настоящий Армагеддон.
А сейчас – нужно все-таки выбираться из этих чертовых стен. Возможно там, на свободе, контроль над моим сознанием ослабнет. Прятаться здесь еще несколько суток – сил нет!
И я побежал, ориентируясь на шаги невидимых туристов.
А разве был у меня другой выход?
Локация: закрытый путь
Голоса гидов и экскурсантов стремительно приближались. Они были спокойны и обстоятельны. Все это похоже на страшный нескончаемый кошмар с продолжением, когда просыпаешься во сне и никак не можешь понять, это – уже явь или все еще морок.
В любой стране, в любом времени должна существовать система защиты. Проникновение чужака на любой, пусть даже незначимый объект, фиксируется везде. Но где полиция, силы быстрого реагирования?
Мир без насилия, войн и армии – это утопия идеалистов. Такое государство не простоит и дня.
Я уже различал силуэты людей, как увидел на своей груди пляшущие точки лазерных прицелов. Снайперов было около десятка, и я не понимал, где они засели. Более того, я не слышал, как они проникли сюда и рассредоточились.
Я сделал осторожный шаг вперед и ощутил удар током.
Меня всколыхнуло, выгнуло, отбросило назад, точно я напоролся на невидимую стену, такую же, какую мы пробили в небе подле замка при ночном десантировании.