— Ух, как Перун порезвился! — тоже отметил буйство стихии Мартын Игнатьевич.
— Постыдились бы богохульствовать при Кирилле Ростиславовиче, — одёрнул управляющего доктор.
Я тут же мысленно поинтересовался у Кирилла, каких богов почитают в этом мире? Оказалось, что Перун, Сварог и прочие языческие боги вне закона. Язычники изредка появляются, но их преследуют. Русь, как и моем мире, была крещёной. Когда появилась магия где-то на рубеже пятнадцатого и шестнадцатого века, религия претерпела некоторые изменения, но к язычеству не вернулась. Храмов мало. Посещают их и молятся в основном люди без магии.
Замечание Мартына Игнатьевича было более чем провокационным. Хотя даже сам Кирилл почему-то думал, что гроза именно проявление гнева Перуна. Этот Перун, вернее, просто гроза, в предыдущий вечер натворила немало бед. Дорога была буквально усыпана ветками и мусором. Я толком и покрытия не разглядел. На асфальт вроде похоже. Да и остальное окружение не слишком отличалось.
Конечно, я не помнил детально эти хребты, но бухта и место, где располагался в моем мире Новороссийск, оказались вполне узнаваемыми. Это самая удобная точка для порта на побережье. Неудивительно, что люди организовали здесь поселение. Уже на въезде в город я прочитал огромную надпись: «Цареморск». Рядом с этим указателем ещё и статуя здоровенной бабы стояла.
«Это символ плодородия!» — возмущённо поправил меня Кирилл.
У скульптора, создавшего сей шедевр, понятие о плодородии было специфичным: дама имела мощный бюст и широкую жо… тазовую часть. На лице статуи было запечатлено вероятно дружелюбие. Впрочем, дебильная улыбка только дополняла образ. Каменная баба держала в руках огромную тарелку с одним фруктом. Типа тоже символ. В моем мире, помню, были всякие женщины с хлебом-солью, здесь другие традиции.
В самом Цареморске скульптуры и памятники явно любили. Чуть ли не на каждом перекрёстке встречалось что-то аллегорическое. То дельфины, играющие мячом, то копия той бабы с фруктом, то просто «семейные портреты». У нас такие на кладбище ставят, а здесь народ перед домами выставлял на всеобщее обозрение портреты на обелисках или скульптуры всего семейства. Но это из числа зажиточных горожан. Кто победнее, ограничивался какими-то верёвочками с бусами и фигурными узелками.
Мне даже захотелось побродить по этому городу. Интересно же, как люди в другом мире живут. Жаль, Савва рулил туда, куда ему приказали. Объехав кварталы по северной дороге, он продолжил путь в поместье Анохиных, которое располагалось тоже на побережье, но чуть дальше от бухты.