– Я почему-то дрожу, – сказала Янка, – зубы стучат от холода.
– Сейчас согреешься, – сказал Мартин, настраивая воду. – А вообще, завтра ко мне поедем, если ты не против. Ты не против?
– Я за. Потому что вместе.
– Вместе, только вместе. Я тебя теперь никуда не отпущу. Никому не отдам.
– А я и не уйду, не надейся.
Мартин повернулся к сжавшейся от озноба девушке.
– Давай-ка, разденем тебя и согреем.
Он, глядя ей в глаза, начал снимать с нее одежду. И с каждой снятой вещью его взгляд темнел, ноздри подрагивали. Он напомнил сейчас Янке красивого дикого мустанга, подбирающегося к понравившейся ему «девочке». Сама же она, в ее представлении, больше походила на маленького нескладного жеребенка, с тонкими ножками и проступающими ребрами и позвонками. Но Мартина нисколько не смущала ее худоба.
Он раздел ее полностью и помог зайти в кабинку, под струи теплой воды. Яна закрыла глаза и подставила лицо под «дождь», ловя его ртом и руками.
Мартин снимал остатки одежды, наблюдая за каждым ее движением, и уже в полной готовности шагнул к Яне. Прижал ее спиной к груди, обнял, согревая своим телом.
– Тепло?
– Да…
Так они простояли несколько минут, чувствуя друг друга.
Мартин взял с полки флакон с какой-то цветочной картинкой, вылил в ладонь несколько капель и провел рукой по плечам, спине, шее Яны, переходя вперед. Он осторожно обводил скользящими движениями по контурам груди, сужая круги и приближаясь к уже заострившимся кончикам. Он слегка провел по ним ладонями. Яна застонала, опустила руки вниз, обнимая его сзади и притягивая к себе. Но Мартин продолжал ласкать ее тело, не поддаваясь на зовущие движения.
Она дрожала, как натянутая струна, стоны лились сквозь прикушенные губы. Мартин повернул ее к себе лицом и, поддерживая под спину, осторожно подвинул к стене. Потом поднял с пола свои брюки, достал «конвертик» и облачился в «форму».
Шагнул к Яне, прижал к себе, разгоняя кровь до невыносимой скачки сердца, обеими руками обхватил ее лицо и со всей сжигающей его страстью поцеловал, глубоко проникая языком. Он так долго сдерживал себя, чтобы не напугать ее своей дикой сущностью! И сейчас он готов был уже совсем отпустить тормоза… Но в последний момент все же остановился, как в железные тиски инквизиторских пыток загоняя свой нрав.
Казалось, кровь продавит грудную клетку и выкинет оттуда сердце, но Мартин терпел, понимая, что Яна пока не готова ко всем проявлениям его натуры.
Прерывая поцелуй, он сказал:
– Подними ногу, положи колено мне на бедро, держи меня за плечи. Или как… тебе… удобно…
С каждым словом, проникая в нее все глубже, костеря про себя чертову резинку, он чувствовал, что долго сегодня это не продлится.