Кинел безмолвно кивнул и внезапно судорожно вздохнул, касаясь рукой горла. Собеседник его непонимающе заморгал – ему самому воздух вокруг казался совершенно нормальным и вполне пригодным для дыхания.
- Кинел?..
Лорд отмахнулся и, тяжело дыша, ловя разреженный воздух (которого спутник его упорно не ощущал) ртом, поспешно сложил перед собой руки в странную фигуру – они были прижаты друг к другу, но все пальцы, кроме отвесно вытянутых указательных, были согнуты и переплетены меж собой. Губы его чуть шевельнулись; глаза закрылись – едва дыша, племянник короля вспоминал то, чему научился у дамнетов, творил какую-то невнятную магию.
Дракон наверху недовольно рыкнул и немного сбавил скорость.
- Ох уж мне эти дамнеты… - коснулось слуха растерянного феникса его ворчание, и в следующий миг Нейрган, как выпущенный из пращи камень, рванулся вперед.
Теперь дышать стало трудно уже и Себастьяну. Дракон несся вверх с невероятной скоростью, обгоняя воздушные потоки, и парень почувствовал, что воздух в легких катастрофически заканчивается. Он ловил его ртом, судорожно тянул носом и не мог, никак не мог набрать столько, чтобы дыхание вновь стало свободным…
Неожиданно прохладная, крепкая и уверенная рука сжала его запястье. Кинел, продолжая держать одну руку поднятой, изображая из нее половину той же странной фигуры, закрыл глаза, не прекращая беззвучно шептать что-то сквозь зубы и теперь, похоже, делясь этим и со спутником.
Дышать стало легче. Спаситель Даирнаса, кое-как переведя дух, с изумлением воззрился на творящего какую-то непонятную магию дамнета рядом с ним, на лорда, сведущего в колдовстве. Он смотрел и откровенно восхищался им, впервые за все время пребывания здесь видя, что проклятые колдуны порою могут вершить и добрые дела.
Кинел по сторонам не смотрел, полностью сосредоточившись на колдовстве. Себастьян, чувствующий себя с его помощью не в пример лучше, и делающий более или менее глубокие вздохи, озирался по сторонам, силясь хоть что-нибудь разглядеть.
Попытки эти, впрочем, были тщетны – скорость полета на сей раз была слишком велика, чтобы можно было различать отдельные облачка или тучки.
И вдруг, в какой-то миг, когда реальность вокруг слилась в одно большое серое нечто, глаз молодого феникса выхватил среди этой серости сочное зеленое пятно.
Сердце его радостно сжалось – они летели вверх, неуклонно поднимаясь и неожиданная зелень на этой вышине могла означать лишь одно. Они добрались.
Дракон взмыл еще выше и, словно подтверждая догадку юноши, несколько сбавил ход, расправляя крылья и мягко планируя над неизвестным зеленым миром.