Князь вдруг обхватил голову руками и принялся раскачиваться из стороны в сторону.
— Надоели мне эти соглядатаи! Будто думают, что николаевские времена возвращаются… Будто не Фонтанный дом у меня, а тайная канцелярия какая-то… Ох, Федька, сердце мое отцовское не на месте…
— Запри девку в хрустальный гроб, коль покойно твоей душеньке от того сделается, — ответил спокойно Федор Алексеевич, одергивая пиджак. — Завистливых мерзавцев рядом всегда предостаточно, чтобы ее от воздыхателя защитить. А гости столицы, сам знаешь, предпочитают балет.
— А вдруг вскружит ей голову поэтишка этот? — взглянул на него исподлобья Мирослав. — Что делать тогда будем? Ведь не смогу супротив ее выбора пойти! А какая с ним жизнь?! Лучше б от тифа помер! И чего я его спасал! Ох, неспокойно мне, ох неспокойно, Федька… Давай дуй ты туда живо! Только не надо вороном оборачиваться. Снова камнем в глаз получишь от меткого дворника!
— Уймись, Мирослав. Лучшей защиты, чем влюбленный упырь, ей не сыскать. А заявлюсь за ней, еще возомнит себе лишнее, будто мы сердцу девичьему не доверяем… Приведет княжну домой в целости и сохранности. Коль после поста сватов пришлет, тогда и действовать станем.
— А это ещё что?
Федор Алексеевич недоуменно воззрился на чёрную кожаную перчатку, которую князь держал двумя пальцами.
— Донником не пахнет, — принюхался Мирослав. — Хороший знак. Не из Москвы… Но, кажется, я в Петербурге ни с кем не ссорился. Давно уже стал Мирославом Мирным. Так кто же это решил вызвать меня на дуэль, даже не оставив визитной карточки? О, вензель имеется — «К». Кто бы это мог быть? Крамской? Разве я плохо отзывался о портрете княгини? И он прислал бы мне кисть, а не перчатку… Ох, балда я… Уже скоро четверть века, как он помер. Федька, а может у княгини новый ухажер, а я, мымра такая, все читаю и читаю да ничего не знаю… О, рифма… Ты спроси там этого Сашеньку, может, я тоже в «Собаке» их выступлю… Если крестьянская одежда в фаворе, может и древнерусский воин им приглянется? Да не делай такое страшное лицо, шучу я… Слышь, стучат? Отвори-ка дверь… Поглядим, какого ещё мерзавца принесло к нам на крыльях белых ночей…
Глава 3 "Легко быть дельным человеком и думать о красе волос"
Федор распахнул дверь, и на пороге приемной вновь возник обладатель чёрного плаща:
— Простите, господа, я по рассеянности забыл здесь свою перчатку, — сказал вошедший по-немецки.
Князь поднялся ему навстречу, держа в руке забытую графом вещь.