Карлик, продолжая держать в руках лампу, привалился к дверному косяку.
— Верка, Верка, Верка… Глупая Верка… Ничего-то ты не поняла. Барону плевать, будешь ты бегать по лестнице или нет. Ему куда важнее не бегать по ней самому. Поэтому я здесь. Поэтому я никуда не уйду. Потом у тебя тепло, не то, что сейчас в кухне, и мне больше нравится спать у тебя в ногах, чем на чертовой раскладушке.
Я принялась тереть ладони еще сильнее, не сводя глаз с улыбающейся физиономии карлика.
— Карличек, давай снова на чистоту. Теперь я самолично убедилась, что барон псих. Да, я его боюсь. Но ты не собачка, чтобы спать у меня в ногах. Ты — человек, и ты, извини меня, мужчина. Я не хочу спать в одежде, и я не могу раздеться при тебе, сколько бы ты не заверял меня в том, что на самом деле ты — охранная собачка. Что нам с тобой делать?
Карлик продолжал улыбаться, будто я ничего и не сказала. Я выжидающе зыркнула на него — при свете лампы моя мимика не могла остаться незамеченной!
— Сколько тебе лет? — не выдержала я идиотского молчания.
Карличек повел плечами, как последняя… дамочка из веселого дома.
— Достаточно для того, чтобы понять, о чем ты говоришь, Верка, — снизошел карлик до разговора со мной. — И не так мало, чтобы махнуть рукой на приказ барона, считая его опасения беспочвенными. Он будет бродить здесь всю ночь, приготавливая для тебя мастерскую, и что взбредет в больную голову барона, даже ему, — карлик ткнул большим пальцем в потолок, — не известно. Я буду лежать у вас в ногах смирно. Вы даже дыхания моего не услышите.
Я открыла рот, чтобы возразить, но карлик приложил палец к губам, и до моего пьяного мозга дошла причина перехода на "вы" — барон стоял под дверью, и что именно привело его так скоро под мою дверь было тайной даже для карлика.
— Хорошо. Доброй ночи! — сказала я так громко, чтобы барон принял это и на свой счет.
И я действительно услышала легкое поскрипывание половиц. Руки сами справились с платьем, и я едва успела шепнуть, чтобы карлик не гасил лампу. Под платьем у меня оставались джинсы и свитер. Узрев их, карлик отвернулся лицом к двери, и я, избавившись от них, забралась под одеяло в футболке и гольфах.
— Оставь лампу! — снова попросила я. — Мне нужен свет для набросков. Я слишком перенервничала. Мне вина мало, мне нужно расслабиться за работой. Я немного порисую и сама погашу лампу, ладно?
Карлик молча водрузил керосинку на прикроватную тумбочку и залез на кровать, как был, в одежде, только без сапог. Свернулся калачиком и затих. Славный песик. И у такого хозяина! Спал он или просто лежал с закрытыми глазами, понять было сложно, зато я прекрасно различала в тишине шаги Милана. Возможно, барон действительно занят обустройством мастерской, а может забыл, что я теперь мужчина…