Карлик вернулся не скоро. В итоге я замерзла с мокрой головой, и он тут же бросился заново топить печь и пообещал бросить в золу картошку — не зря мерзла хотя бы! Заодно я выпросила у него разрешение вернуться в кухню с акварельным альбомом, и в ожидании печеной картошки принялась за наброски. Рисовала все подряд: печь, стол, плиту, карлика… И, главное, модель не сопротивлялась и даже позировала — вернее, не обращала на меня никакого внимания.
— Карличек, — позвала я из надоевшей тишины. — А какая у барона фамилия?
— Сметана, — отозвался карлик, и я удивленно уставилась ему в спину.
— Ударение на первый слог. Милан Сметана. Аппетитно?
Я рассмеялась в голос — таких сливок мне не надо, даже "закисаных". Хорошо, что барон не сам мне представился. Мою улыбку он увидел бы даже в кромешной тьме!
Мы с карликом помолчали целую минуту, но кулинарная тема показалась мне сейчас как нельзя кстати.
— Карличек, а как ты думаешь, существует поваренная книга для вампиров?
Карлик перестал помешивать свое жаркое и повернулся в мою сторону всем корпусом.
— А ты хочешь отравить или влюбить в себя вампира?
— Думаешь, для этого нужны разные рецепты? — с радостью включилась я в словесную игру, завидев в конце тоннеля скуки искру здорового смеха. — Или все же это больше зависит от хозяйки?
Он молча уперся в меня тяжелым взглядом, таким взрослым в сравнении с мальчишеским телом. Благодаря табурету, наши глаза встретились без помощи шеи.
— Ну же! — попыталась я подбодрить собеседника, не желая верить, что словесная перепалка отменилась. — Мне нужно твое мужское и поварское мнение!
— От хозяйки, — выдал Карличек смешным басом и уже шепотом добавил: — В зависимости от того, любит она или ненавидит своего вампира.
Ура, рыбка попалась на крючок! И теперь я не выпущу свою щуку до появления барона
— кто-то же должен играть роль рыцаря в его отсутствие. Ну, в крайнем случае, пажа… Пан Драксний, заглянув к нам за кружкой молока, снова задремал на диване.
Пока мои акварели сохли, я пару раз прошлась по гостиной, но старик не пожелал открыть глаз, а я уже готова была напроситься в ученицы по шахматам. Проигрывать мне особо нечего. Наличность почти на нуле. Но учитель дрых и только в чуб дул. Кожа у него вблизи выглядела какой-то чешуйчатой, точно с лишаинами. Нет, надо уговорить мое чудовище выйти на свет божий. Долго так старик не выдержит, и винить в его смерти будут меня.
— Ну, допустим, я люблю своего вампира, — начала я вампирское философствование. — Что тогда? Что бы ты посоветовал подать ему на ранний ужин?