— Это склеп?
Я могла бы не поворачиваться к карлику за подтверждением, и все же повернулась и поймала ожидаемый кивок.
— Я туда не пойду, — остановилась я, как вкопанная, но карлик вцепился мне в руку совсем по-детски, точно капризный малыш в маму. — Не пойду! — почти взвизгнула я. — С ума сошел! Притащить меня на кладбище…
Карлик расхохотался по-мальчишески звонко и даже чуть присел, чтобы похлопать себя по коленкам.
— Где вы, пани Вера, видите здесь кладбище?
Я огляделась — деревья да припорошенные снегом кустарники. Вот и все, что было вокруг.
— Кресты и могильные камни мы пока не установили. И, как понимаю, уже не установим. Но в склепе есть на что поглядеть. Не пожалеете…
Он подмигнул мне и протянул руку.
— Он не настоящий, да?
Я продолжала держать руки в карманах куртки. Карлик захлопал в ладоши и запрыгал по снегу, точно расшалившийся малыш.
— Ну зачем же мне вести вас в настоящий склеп?! Вы вполне еще себе живая!
Карличек и здесь озаботился ступеньками. Сколотый лед валялся в сторонке. Привести меня сюда входило в его планы. Посмотрим, зачем… Дверь не скрипнула. Петли новые. Может, к весне заржавеют естественным путем. Карличек заложил дверь поленом и стало достаточно светло, чтобы разглядеть внутри два гроба. Белый и черный. Отличное композиционное решение. Пол выложен той же шахматкой. Понятно, кто занимался дизайном. Странно, что пан Драксний не расставил по белым стенам королей и королев. Хотя ниши пока пустые — не хватает фигур. Вернее, скульптур. Наверное, их не успели заказать. Или заказали, но с установкой решили повременить до весны.
Я кивала своим мыслям, хотя должна была хоть что-то сказать — похвалить? Карлик, небось, тоже приложил к этому свои сильные ручки, потому сейчас так выжидающе смотрел на меня, а потом, отчаявшись, махнул рукой в сторону гробов.
— Который открыть? — спросил он грубо с неприкрытой обидой.
Я ткнула пальцем в белый. Просто так. Без всякой задней мысли. Краличек взобрался на пьедестал и достаточно легко сдвинул крышку, явив на свет белоснежную кружевную подушку и обивку нежного лилового цвета. Я не ошиблась. Гроб планировался женским.
— Этот открываем?
Карличек ловко перепрыгнул на второй пьедестал до того, как я что-то сказала, и опустил руки на черную полировку.
— А зачем? — пожала я плечами, вдруг почувствовав в горле неприятный ком.
Так же меня мутило в парижском Пантеоне и я, чуть ли не зажимая ладонью рот, добиралась до конца усыпальницы. Уже из принципа, а не по желанию. Сейчас пустой бутафорский склеп производил на меня такое же удручающее впечатление. Или я перегуляла на свежем воздухе? Скорее второе. Чего пугаться-то пустых гробов!