— Поеду домой открытки делать.
— Какие?
Она пожала плечами.
— Да разные… В основном под заказ, но есть и готовые, их тоже иногда покупают.
— Можно что-нибудь посмотреть? Пару важных дат у важных персон намечаются. Открытки ручной работы самое то…
— Я тебе их просто так отдам.
— А я просто так не возьму, — Она вспыхнула, и он опять прикусил язык. Ну ведь факел, черт ее дери, а ведь не рыжая же! — Могу в восемь подъехать.
Настя бросила в его сторону короткий взгляд и снова уставилась в чашку, теперь уже пустую.
— Сегодня не надо. Мама меня даже в центр не хотела отпускать…
— Вот поэтому и надо, — Иннокентий поймал ее руку. — Я приду к тебе посмотреть на открытки и показаться маме. Идет?
Она мотнула головой.
— Кеша, не надо. Она очень на взводе. Я же тебе все объяснила…
— Ничего ты мне не объяснила! — он ослабил хватку и просто погладил пальцы. — Это из-за того мудака, да, я страдаю? — Она молчала. — Настя, ну хватит… Попалась на удочку богатого козла, так, что ли?
Теперь она подняла голову. Повернулась к нему. Пригнулась, точно боднуть собралась.
— Сосед с дачи. У него был только мопед. Но я никогда не каталась с ним. Боялась.
Он сам коснулся лбом ее лба — горячего, но твердого. Он вот такой же твердолобый.
— Тогда чего она так взъелась на меня? Скажи ей, что пудрили девкам мозги лет так двадцать назад. Сейчас только отбиваться успевай от циничных сучек. Давай я приеду, а?
Настя отстранилась, отвернулась — на полоборота.
— Я попрошу ее отпустить меня с собакой в Сосновку.
— И со мной?
— И с тобой. И напишу тебе или позвоню. Только ты не обижайся, если она не отпустит.
— Не обижусь. Я терпеливый. Давай, что ли, в театр в субботу сходим? В театр она тебя отпустит?
Настя мотнула головой.
— Не поверит, что в театр. После воскресенья.
Кеша поджал губы.
— Ну и говори после этого родителям правду. Тогда ври — что едешь ко мне, с ночевкой. Не запрет же в самом-то деле!
Он пытался улыбаться, но выходило очень искусственно — губы точно сделались резиновыми и отказывались тянуться. Рвались. Очень больно.
— Ты это серьезно про субботу? — спросила Настя очень серьезным тоном.
— Про театр — да. Все остальное в шутку. Настя, — он придал лицу привычную для деловых встреч серьезность. — Совсем без шуток. Нам надо начинать нормальное общение. Без всяких там «мама пустит», «отпрошусь у мамы»… Ну ты же взрослая девочка уже.