По встречной в любовь (Горышина) - страница 123

       — С собакой смогу.

       Она подняла глаза, почувствовав макушкой его напряженный взгляд.

       — А ничего другого я и не прошу.

       Он сильнее сжал руль и нажал на газ. Вперед — через ночь в новый день. И плевать, что он принесет. Главное, чтобы в нем была Настя. И не было ее страха.

       Высадив Настю у парадной, Иннокентий не включил музыку. Хотелось тишины, но она оказалась недолгой. Вакуум автомобильного салона прорвал звонок — от Лиды.

       — Ты почему не сказал, что Настя твоя девушка? — напустилась она на брата вместо приветствия. — Морочил мне голову какой-то Моникой. Где твоя совесть?

       Он знал, где его совесть. Сейчас она была перетянута ремнем и зажата ширинкой. Другая его пока не особо интересовала.

       — Честность за честность, сестренка, — сказал он не особо зло, а скорее, чтобы Лида остыла, спустила пар.

       — Она серьезно рисует?

       — Угу.

       — Я хочу от нее комнату для Тимофея. Можно?

       — Мы подумаем.

       — Она сейчас с тобой? — после заминки спросила Лида. Даже немного с опаской.

       — Нет, она со своей мамой дома. Но я поговорю с ней завтра про комнату. Но ведь придётся повременить, ведь так?

       В салоне повисла тишина. Колючая. И Иннокентий даже поежился.

       — Если ты занят, я сама справлюсь. У меня есть деньги на карте. Даже за этим можешь не приезжать.

       — Я приеду, Лида. В восемь я у тебя.

       И он не опоздал, хотя и спал снова плохо. Одеяло вдруг начало кусаться, точно шерстяное. Иннокентий то раскрывался, то снова натягивал его на нос. Курить не курил. Вернее, выкурил всего одну сигарету. И вдруг понял, что за весь день и вечер с Настей ни разу даже не потянулся к пачке. Никотиновая зависимость сменилась новой — мышиной.

       Лида не расспрашивала ни о чем. Выглядела бледной и нервно держалась всю дорогу за ручку двери.

       — Тошнит? — догадался он.

       Лида кивнула.

       — Есть же ничего нельзя. Я еле дышу.

       Он объезжал каждую выбоину. Те, что получалось, конечно.

       В клинике все улыбались, но Иннокентий от посторонних взглядов чувствовал себя вшивым — а ведь надел шелковую рубашку! И явно не выглядел подле сестры нерадивым папашкой.

       — Иди. Сама дождусь анализов. И остального…

       Она провела ладонью по его локтю и оттолкнула.

       — Лида, я никуда не спешу. Приду в офис после обеда.

       Он не повышал голоса. Все тут в себе, по сторонам не глядят, не злорадствуют. Интерес к жизни других утерян.

       — Иди, мне так будет легче. И я в любом случае попрошусь до утра остаться. Завтра Никита сам сможет меня забрать. Иди!