— Кеша, я не думаю о тебе плохо…
Он повернул голову, чтобы коснуться губами впадинки на Настиной ладони и замер. На несколько долгих секунд.
— Я просто хочу, — просопел он в ладонь. — Чтобы ты во всем мне доверяла. И не боялась ни за какие последствия. Если, конечно, — Кеша отстранился и усмехнулся, — у тебя вдруг не разовьется стойкая аллергия на попугая, как у Ксюшиной кошки.
Он смотрел ей в глаза, а она — в его. Долго. Даже слишком. Хотя, смотря для чего и для кого… Они лично часов не наблюдали.
— Я не кошка, я — мышка. У мышей не бывает аллергии на птиц.
— Я очень хочу в это верить.
Рука с перстнем скользнула Насте под волосы, чтобы сдернуть резинку и расправить по плечам.
— Мне они нравятся распущенными. Ты мне вообще нравишься распущенной… Но это секрет, — Кеша нашел губами Настин нос. — Пусть об этом никто не знает. Оставайся для всех тетей Мышкой, договорились?
Настя кивнула. И Кеша глянул на часы.
— Перезвонить или пусть ждет? Или нагоним в дороге…
— Только не по встречной.
— А я никогда не обгоняю…
— А то я не видела…
— Закрывай глаза.
— Вечером…
— Вечером само собой…
КОНЕЦ