Там — «Тихие рябины»
Её — Дарси
Мать — Тамара
Мать Дарси в «Тихих рябинах». Она жива.
Женщина, с которой Архипов развёлся двадцать лет назад, которая трагически погибла и о которой он отказывается говорить, жива. В закрытом элитном санатории.
Репутация, агентство, шантаж — всё это не просто отошло на задний план, а напрочь исчезло из мыслей Демьяна. Осталась только Дарси.
— Ваша дочь об этом знает? — он не узнал свой голос, да и вопрос задал идиотский. Дарси не может об этом знать. Она оплакивает погибшую мать, которую не помнит. Которая жива.
Архипов изогнул бровь, это был его ответ.
В мыслях Демьяна телеграфом стучали десятки мыслей. Новость дезориентировала его, сбила с темы.
— Почему?
— Тамара умирает.
— Это не основание прятать её от дочери.
— У меня другое мнение на этот счёт.
— Нет! — вдруг взорвался Демьян. — Не может быть других мнений! Дарси не помнит мать, но любит её…
Он с трудом заставил себя заткнуться. У него нет права говорить за Дарси, злиться за неё. Он ей никто… Какого чёрта у него нет этого права?! Ему срочно нужно это право, он хочет его, хочет разгрести дерьмо её жизни, потому что оно вдруг оказалось намного глубже его собственного.
— Что с Тамарой? — продолжил он, не в силах молчать. — Повреждения после аварии? Она в коме? Всё это не важно, потому что Дарси её любит!
— Ты слишком много себе позволяешь, — Архипов поджал губы.
Демьян с силой потёр переносицу, вцепился в неё ногтями. Он вроде как победил, узнал секрет Архипова, получил козырь, которого так жаждал. Но сейчас его остро волнует другое.
— Я позволю себе ещё больше, когда скажу Дарси правду.
— Ты этого не сделаешь.
Сам не сделает, но будет давить на Архипова, пока тот не признается дочери в том, что скрывал от неё последние двадцать лет. Понять бы ещё, с чего Демьяна так взорвало от этой новости. Это не его дело, да и кто ему Дарси?!
— Вы заперли Тамару насильно? — Демьян содрогнулся внутри. Если это так, то… им всем конец. Наверное, потому его так и взорвало, что представил, как Архипов держит жену пленницей, а дочерью вертит как хочет.
И теперь от этой ментальной картинки не избавиться.
— Идиот! — процедил Архипов сквозь сжатые зубы. — Думаешь, я сказал бы тебе, если бы держал её против воли? — его голос казался сорванным.
Ну да, Демьян идиот, он лезет в пекло, сам не зная, зачем.
— Если так, то почему вы лжёте Дарси? Она расстроена тем, что не помнит мать. Знаете, что она сказала? Что в слове «мама» есть нечто особенное, и у каждого должно быть право так кого-то называть.
— Моей дочери двадцать три, а не десять! — Архипов смотрел на Демьяна с холодной яростью, словно надеялся на его внезапную смерть.