… Легенда начинается с присказки, а чем она закончится, зависит от героев, творящих её.
_______________________________________________________________________________________
*Цили́нь (кит. упр. 麒麟, пиньинь: qílín) — в китайской мифологии чудо-зверь, главное из 360 животных, проживающих на суше. (Википедия.)
**Самгук юса — собрание сказаний, легенд, преданий и исторических записей.
Арён
Голова звенела колоколом, и всё тело вторило ей, отдаваясь болью. Дышать было трудно, будто грудь сдавили железными оковами. Я закашлялся, выплевывая землю и траву. Попытался подняться, но боль в груди не унималась. Дрожащей рукой я ощупал рёбра, вроде целы, но что-то липкое, тёплое осталось на пальцах. Я ранен! Вновь попытался встать, не вышло, но в этот раз сумел хотя бы приподняться.
— Эй! Ты жив?! Вставай! Не время валяться!
Чьи-то сильные руки легко усадили меня. Я разлепил глаза и увидел перед собой крепкого юношу в зелёном поксаме. Он стер грязь с моего лица.
— Где я? Кто ты? — в глазах двоилось, но с каждой секундой становилось всё лучше.
В уши ввинтился оглушающий птичий крик, словно гаркнула огромная стая ворон, подхваченная ураганом.
— Не время разговоров! Вставай и помоги мне! — с трудом, но я расслышал ответ.
Юноша развернулся и схватился за меч, готовясь атаковать. Всё ещё не понимая, что происходит, я постарался оглядеться. Солнце слепило глаза, смотреть куда-то кроме земли оказалось невозможно больно. Возле меня валялся разломанный на две части лук, тетива осталась цела. Рядом лежал полный колчан стрел. Ремень на нем лопнул, протягивая ко мне свои кожаные обрывки. Я понял! Это мой лук и мой колчан! Осознание искрой осветило разум, а затем снова темнота. Я не помню кто я, откуда я, где я и что мне нужно делать.
Грай тысячи птиц вновь пронзил воздух острым лезвием. Ниодно вороньё не может орать столь громко.
Щурясь, я посмотрел на небо. Вовсе не солнечный свет слепил глаза. Сияние исходило от огромного и очень странного дракона. Его извивающееся змеиное тело покрывала отнюдь не чешуя, а золотые перья, и вместо зубастой пасти чудовище венчала огромная петушиная голова. Дракон часто разевал клюв и верещал, его тело билось в агонии. Он умирал.
— Вставай же! — повторил юноша в зелёном одеянии и оголив меч ринулся к дракону.
— Не нужно! Он и без того умирает! — крикнул я, но не успел.
Взвившись высоко в воздух неимоверным прыжком, воин полоснул чудовище по животу, но тщетно, на драконе не осталось ни царапины. Развернув свою уродливую голову, монстр кинулся в ответную атаку. В гневе блеснули глаза — два чёрных агата.