Могла ли я помыслить, что однажды окажусь здесь и покину уютный маленький городок в Украине? Уеду из страны, где люди сетуют о повышении цен на коммуналку, а сами ездят на иномарках из-за бугра?
Цинично и смешно… Но понять это можно лишь увидев то, что вижу перед собой я.
Иногда мне страшно. Я боюсь того, куда в следующий раз меня забросит судьба, и что мне придётся увидеть ещё?
Но, ощущение свободы, даже в таких условиях пьянит! Я рада что могу помочь людям, что вижу то, что сокрыто от глаз других.
Я рада, что так и не нашла себе место, но зато обрела себя!
— Милаш? Ты так и не рассказала нам, как попала в пятую группу?
Стоял сентябрь, и наша миссия в монгольских степях была завершена. Сейчас мы собирали вещи и лагерь, чтобы уже на рассвете вылететь в другое место.
Джимми, который жил с нами в одной палатке, был неприметным юношей. Конопатый и грузный парень, служил в миротворческих войсках США. Собственно потому и ночевал с нами — для защиты. Ведь нас могли запросто похитить, чтобы продать на чёрном рынке.
Я улыбнулась Джиму и села на топчан. Шершавая простынь пощекотала ладони, и я задумалась.
— Не знаю. Просто направили сюда, и я полетела.
И действительно… Я же никогда не задумывалась о том, куда меня перекидывают. Никогда не спрашивала о маршруте, а просто летела. Как может выбирать обычная медсестра? Ещё и самоучка, которая только курсы закончила?
— Ты же понимаешь, что это самый скверный выбор?
Джим улыбнулся и поправил амуницию, на которой висел автомат. Парень сел на противоположный топчан и присмотрелся ко мне.
— Мила, ты красивая женщина. Умная и воспитанная. Почему ты мотаешься по миру, вместо того, чтобы найти себе мужчину и выйти замуж?
Я рассмеялась и вдруг притихла. В глаза брызнули предательские слёзы, и приятное послевкусие комплимента омрачила горечь и тоска.
Я всё ещё помнила его. Помнила его руки на моей коже, вкус его губ и запах его тела.
— Я… Господи! Ради всего святого, прости!
Он увидел, как предательская слеза, сквозь улыбку покатилась по щеке и упала на мою ладонь.
— Всё хорошо. Не стоит извиняться!
Парень замялся, и быстро присев у моих ног, взял мои руки в свои.
— Я и правда не подумал! Просто…
— он опустил в нерешительности голову, а потом встряхнув плечами, видимо собрался с силами.
— Ты нравишься мне, Мила! Очень! И…
Я сжала его руку и он остановился.
— Нет, Джим! Я не могу дать тебе того что ты хочешь. Не смогу больше никогда!
Парень, словно пришибленный смотрел в мои глаза, и осознав, что это не попытка пококетничать или вызвать жалость, медленно поднялся.