Она схватила меня за руку и потащила в сторону нашей комнаты, найти которую нужно было в кратчайшие строки.
— Где Сем и Дин?
Я словно язык проглотила, когда мы влетели в помещение и на ходу похватали первое необходимое, что лежало прямо под руками, на всякий случай.
— Не знаю, я стояла в коридоре, когда началась тревога.
— Ладно, они наверное уже на взлётке с остальными.
И это было правдой. И один, и другой стояли у вертолета и грузили в него переносную реанимацию и провизию с медикаментами.
Всё двигалось словно огромный улей, а в моих висках опять пульсировал страх. Катерина передала мне в руки бронежилет, и только теперь поняла, что вполне могу не вернуться обратно.
— Соберись, Мила! Мы сможем!
— Да!
Я залезла в салон и, сев на одно из сидений у стены, пристегнулась и надела шапку и наушники. Рядом опустился Сем, и не проронив ни слова передал мне трос, что крепил нас к друг другу.
— Взлетаем! Место высадки — квадрат четыре… пять… восемь… один. Будьте готовы к спуску с воздуха.
В ушах послышался голос того самого капрала, что всего час назад так весело рассказывал о Кубе.
Я не знала сколько нам лететь, не подозревала, что мы увидим, и даже помыслить не могла, что жетоны, которые висели на моей груди, станут единственным якорем, что не даст мне упасть в обморок при виде того, в какой ужас мы прилетели.
— Матерь Божья! — я выдохнула, когда встала на мостик, чтобы спуститься вниз.
Прямо подо мной были руины, которые освещали прожекторы четырёх вертолетов, что тушили пламя, которое сжигало остатки того, что некогда было пятиэтажными зданиями.
— За что здесь браться?
Дин повернул голову и посмотрел вокруг. Повсюду лежали раненные люди, рядом с которыми сбросили тела тех, кому не повезло выжить.
— За всё! Браться за каждого, Дин!
Справа, располагались трущобы у которых уже были развёрнуты тенты и работали местные медики, которых охраняла афганская армия. Туда-то мы и поспешили, чтобы помочь организовать полевую клинику, и принять как можно больше людей.
— Фельдмаршал! Сюда!
Мы обернулись и увидели майора, который вёл нас как раз в ту сторону, куда так резво мчала Катя и парни.
— Сколько пострадавших? — я вытащила планшет и открыла блокнот. Мы были обязаны записывать и фотографировать каждого кто проходил через наши руки.
— Около двухсот человек! Это предварительно, точных цифр нет! — мужчина положил руку на мой планшет, и покачал головой. — На это нет времени.
— Но…
— Идите, Мила. Вас ждут люди. С этим разберёмся мы.
Катя посмотрела на мужчину и отбросив всё ненужное, раздала нам цветные ленты. Зелёная означала, что у человека лёгкие повреждения. Желтая, что ранения средней тяжести. Красная — нужна срочная госпитализация или оперативное вмешательство. Чёрная… Всем итак было ясно, что значит цвет этой ленты.