Подергав дверь на себя я подумал что она закрыта, и разбежавшись ударил в нее плечом, решив таким образом выбить замок. Но тут меня ждал сюрприз — дверь была не заперта, просто открывалась внутрь. Я с шумом влетел в заваленную хламом кладовку, и подскользнувшись на куче непонятной слизи, повалился на землю, утянув за собой дряхлый шкафчик с какой-то давно сгнившей рухлядью.
Громко матерясь, я поднялся на ноги и принялся отряхивать одежду от налипшей пыли и грязи. За опрокинутым шкафом обнаружился довольно объемный лаз, уходящий под уклоном вниз в темноту. Диаметром он был около метра, человек вполне легко пролезет, если конечно дальше не пойдет сужение. Бррр, никогда не понимал всех этих спелеологов и любителей лазать по узким пещерам. Что может быть ужаснее, чем вот так застрять под землей и несколько дней умирать, не имея возможности пошевелиться.
Решив что для страховки пригодится веревка, обшарил ближайшие комнаты, и нашел ее на одном из стеллажей. На удивление выглядела она довольно крепко. Как будто специально для меня положили, лучше б сразу карту с указанием всех крысиных нычек подкинули...
Закрепив ее за непонятный крюк, находившийся в коридоре, сбросил оставшийся моток вниз и завис перед спуском, размышляя стоит ли туда вообще лезть.
Ведь так и находят приключения на задницу! Сейчас же точно в какой-нибудь поганый склеп провалюсь и огребу пиздюлей от плесневелого тутанхамона. Может ну их, этих крыс, пойти домой, пивка взять, сериальчик посмотреть...
Мои сомнения прервала Кааса, без раздумий сиганувшая вниз. Вот ведь жаба! Что она там унюхала?
Делать нечего, последовав за ней , я схватился за веревку и принялся спускаться вниз. Лаз, оказался довольно длинным, около десяти метров, но слава пресвятой сотоне, веревки хватило. Тьфу, вот ведь привязалась эта сотона! Чертов Сепан со своим АУЕ...
Спрыгнув вниз, я оказался в довольно обширной пещере, было темно как у прадедушки Пушкина в одном месте, лишь где-то вдали слабо фосфоресцировали растущие на стенах грибы.
– Ну хоть не склеп и то хорошо! - обрадовался я.
Однако с радостью я поспешил. Чиркая огнивом я зажег потухшую во время спуска лампу, и ее ярко вспыхнувший свет отразился в сотнях крысиных глаз. Все пространство вокруг было покрыто серым, мерзко шевелящимся живым ковром. Крысы злобно уставились на меня и противно заверещав кинулись в атаку.
Ой-ой, мать моя сотона... Как бы меня тут не сожрали. Схватив ошалевшую жабу я закинул ее в дальний угол, приказав не попадаться мне под руку. Сам же запустил в центр крысиной стаи свою лампу, та разбилась, и выплеснула на мерзких тварей горящее масло. Запахло паленой шерстью — подожженные крысы, жалобно вереща от боли метались по всей пещере, чем еще больше распространяли живой пожар.