Мама хмурится.
– Кристофер, я не хочу сказать ничего плохого о том, кто помогает поддерживать порядок в твоей жизни, – говорит она так, что я снова чувствую себя пятилетним. – Как дела? После всего?
– Я справляюсь с этим. Узнать, что я на самом деле Крестфилд и что мои биологические родители все еще не совсем реальны, – говорю я ей, и она крепко сжимает мою руку. – Но я больше беспокоюсь о тебе, – честно признаюсь я.
Мама слегка улыбается.
– Не беспокойся обо мне, сынок. Я – боец, и всегда буду в порядке, ты знаешь это, – успокаивает она меня.
Я знаю, что она боец. Видел, как она отбросила рак, но я все еще вижу печаль, скрывающуюся в ее глазах. Она моя мама, и я хочу, чтобы с ней все было в порядке.
– Но это не значит, что ты не можешь пострадать.
Она натянуто улыбается мне, встает и нежно обнимает за плечи.
– Мы все в этой жизни испытаем боль, сынок. Фокус в том, чтобы не позволить ей изменить нас – обездвижить. Ты не можешь позволить боли определить, кем тебе быть, – мама сжимает мое плечо, а затем направляется на кухню, ее глаза сканируют содержимое. – Я могу справиться с этим, – она широко улыбается и достает из холодильника несколько продуктов.
– Так ты в порядке? – спрашиваю я ее, чувствуя парение, но я должен знать, что с ней все хорошо.
– Я лучше, чем думала, – говорит она мне, выкладывая продукты на столешницу.
Два месяца – это срок моего отсутствия, и я видел, что многое может измениться за несколько дней, не говоря уже о двух месяцах.
– Значит, вы с папой... – я замолкаю, и она смотрит на меня.
– Он все еще в доме, – мама занимается продуктами, знакомится с содержимым шкафчиков. Я не знаю, куда ее направить.
– И тебя это устраивает?
– Это дом твоего отца, – она слегка улыбается мне, достав разделочную доску, начинает чистить картошку.
– Мама, ты простила его за то, что он сделал? Вы все еще вместе? – быстро спрашиваю я ее.
Она перестает чистить картошку и обращает все свое внимание на меня.
– Все гораздо сложнее.
– Если ты хотела уйти от него, ты можешь, мам. Ты не должна оставаться с ним из-за меня, – я имею в виду этим всем, что дело во мне.
Я бы не хотел, чтобы моя мама чувствовала себя обязанной быть с ним после всего, что он сделал, после той лжи, которую сказал, причиняя нам сильную боль.
– Конечно, нет, Крис. Ты взрослый мужчина со своей семьей, – она дразнит меня, но я не могу улыбнуться в ответ.
– Ты знаешь, что я имею в виду, мам, – говорю я ей, потирая затылок.
– Что бы ни случилось между твоим отцом и мной, для меня важно, чтобы ты не ненавидел его, – она касается моих запястий, и я смотрю на нее. – Я знаю, то, что он сделал, было ужасно, эгоистично и непростительно...