Пробравшись в внутрь, я пошел к ее ядру, однако помещение оказалось наглухо закрытым.
— Синано, это Глеб. Открой, пожалуйста. Я один. — сказал я тихо. — Синано, пожалуйста.
Никакой реакции.
— Синано. Пожалуйста.
Створки приоткрылись, давая мне войти внутрь. Монолит быстро пульсировал. Она беспокоилась. Как только я начал подходить к нему, в динамике громко прозвучал её злобный голос.
— Что ты скрываешь?
— Скрываю? — опешил я.
— Ты ведь не хочешь что-то рассказывать. Почему ты сказал «потом, когда мы будем далеко отсюда»? Как я должна доверять людям вокруг, если ты сам, мой капитан, скрываешь от меня что-то важное? Я ведь чувствую, что это касается меня. М?
— …
— Это связано с «Новым светом»? Ну? Что ты молчишь?
Пульсация стала еще быстрее. Черт. И что дальше? От нее уже не отвертеться.
— Хорошо… — я прикрыл глаза, задумавшись. — Только, пожалуйста, просто выслушай. Договорились?
Она не ответила…эх. Я думал, с чего начать…
— Янос Биб, глава станции «Новый свет» — прямой потомок человека, который участвовал в экспериментах по внедрению человеческого сознания в тело машины. Появилось предположение, что именно он совместно с учеными из Конфедерации и заключил тебя в это тело… линкора. Это наша с Яносом теория. Пока без доказательств, но он уверен в этом. И поэтому, — я посмотрел прямо на ядро. — будучи на станции и зная твой взрывной характер, я не хотел тебе об этом говорить. Сам Янос против таких экспериментов, но…
Удивительно, но монолит, вопреки моим ожиданиям, стал пульсировать более спокойно. Неужели она боялась, что я что-то задумал против нее? Она молчала, ничего не говоря.
— Прости пожалуйста. — я вздохнул, положив ладонь на монолит. — Я не подумал, что ты чувствовала. Запомни, я всегда буду на твоей стороне. Я твой капитан. А капитан не покидает свое судно до конца жизни. Я, Глеб, в здравом уме и твердой памяти, предоставляю свое тело и свою душу на службу Синано…ведь так звучала фраза?
— Ты понял, что было сказано в клятве?
— Перевел, пока сидел на станции. — усмехнулся я. — Я не против. Я дал клятву. И я не отступлю. Так что верь мне, Синано. Я никогда не пойду против тебя. Может это…а, не важно. — я не смог подобрать нужных слов.
Мы просто сидели и молча думали о своем. Единственное, что я мог сделать для неё, это поддерживать. Успокаивать, когда ей было страшно, направлять, когда она сходила с тропинки, учить, когда она чего-то не знала. И останавливать, когда она хотела совершить необдуманный поступок.
— Ты как? — спросил я.
— Неуютно. Не люблю, когда вокруг столько людей.