Сейчас Сури впервые будет ужинать в компании принца. Она с удивлением поняла, что даже не знает, где находится столовая. Всю еду ей всегда приносили в комнату. Чимлин снова ободряюще ей кивнула и поманила из комнаты.
– Я не знаю, куда идти! – В панике проговорила Сури, положив руку на горло, и ощутив бешено бьющийся пульс.
– Я покажу.
Они вышли в коридор и спустились по ступенькам в холл. Там, где еще утром стояла ненавистная статуя, теперь находилась напольная ваза с цветами. И следа утренних злоключений здесь не было. Даже пятна крови на ковре странным образом исчезли. Все идеально чисто!
Сури почувствовала, как по спине поползли мурашки. Она обернулась и увидела выходящего из своего кабинета принца. Он замер, окидывая взглядом девушку сверху вниз. И почему он рассматривает ее так долго?
– Что-то не так? – с волнением спросила Сури, оглядывая свое платье. Почему он молчит?
Рампхуэнг не ответил, только подошел еще ближе. Он никак не мог понять своих ощущений. Почему то ему не понравился ее новый образ. Хотя придраться было не к чему. Аквамариновые глаза сияли так ярко, окруженные черными волосами. Темный цвет также подчеркивал фарфоровую бледность кожи. Рам впервые видел ее такой. Девушка держала в руках накидку, давая разглядеть ее платье. Вырез был слишком низким для молодой девушки. Раму захотелось выхватить накидку из ее рук и набросить ей на плечи, закрывая манящую ложбинку груди.
Раму никогда не приходилось видеть одетую для выхода в свет девушку без всяких украшений. Это было непринято в богатых венецианских домах. Сури украшали только жемчужины на кипельно-белом платье. И этого было достаточно. Ей больше ничего не нужно. У нее все есть для того, чтобы он рухнул к ее ногам. И все остальные мужчины Венеции тоже.
У Рама все сжалось в груди. Ему было больно смотреть на нее. Больно от обуревавших его чувств. Он ее безумно любит! До умопомрачения. И не только несравненную красоту. Девушка была доброй, он понял это еще давно. Была храброй и очень умной. Находчивой и веселой.
Единственным недостатком была ее странная невезучесть. Или неловкость. Рам бросил взгляд на незажившие ладони. Опять упала и поранилась! Ну сколько же можно! Ее нужно защищать от самой себя.
Принц так хотел сказать ей все те слова, которые девушка так желала услышать. Что она восхитительна в любом наряде. И он не в силах даже отвести взгляд. В ее глазах читалось огромное желание услышать от него комплимент.
Но Рам не мог. Он настолько привык никого не впускать себе в душу и сердце, что сейчас было просто невозможно перебороть чувство страха. Он уже с трудом заставлял себя уходить из дворца. Покидать эту юную особу становилось для него все тяжелее и тяжелее с каждым днем. Он чувствовал себя спокойно только рядом с ней. А вот что чувствует она? Если даже она и думает сейчас, что питает к нему нежные чувства, то что будет, когда память к ней вернется? Останется ли это неизменным? Если она уйдет, то растопчет Рама как дикий слон, даже не заметивший жертву под своими ногами. Рам никогда не был трусом. Никогда! Но ее равнодушие может сделать то, что не смогло сделать равнодушие его отца и других родственников.