Тут опять позвонили и сообщили, что доставили цветы. Десять больших коробок заняли практически половину спальни! Ими занялась Дарья, укладывая цветы в контейнер, который специально для неё положили на пол. Дорош от помощи отказалась, и я решила послушать, что ещё интересного поведает Йохан, а тот повествовал о непростой судьбе обычного электрика, рассказав о том, как ночью подрабатывал в ремонтном цехе погрузочного отсека. Сетовал на то, что прогресс катился в чёрную дыру, потому как автоматы ломались, а вместо ремонта их заменяли дешёвой рабсилой. Сейчас очень многие земляне хватались за любую работу, чтобы накопить на свой билет в жизнь, а точнее, на планету Анна. Пять лет назад её открыл первый пограничный отряд «Галактического патруля» под командованием капитана Шалорта, гордости всех манаукцев. Но планета находилась очень далеко от территории Земной Федерации, и новым переселенцам предстоял длительный перелёт в анабиозе. Немногие решились стать пионерами, но больше было тех, кто просто физически не мог заплатить за проезд, да и он для них мог оказаться билетом в один конец, а дальше неизвестность. Но Йохан не боялся ничего и всем сердцем мечтал там оказаться.
Я даже не сразу сообразила к чему такие откровения, пока Махтан, проникшись чужим горем, чуть не согласилась его туда доставить.
— Нет! — мотнула я головой под слаженный вздох облегчения телохранителей. — Только «Астрея»! На билет кредитов дадим, но сами не полетим, — уже мягче стала объяснять Лизе, которая поняла, что чуть не сглупила.
Нам нельзя было попадаться в руки унжирцев и прочих ненормальных, считающих нас инкубаторами для новой расы высшего порядка. А как докладывали отцу, такие «гениальные» мысли витали и среди землян. Вольным мыслителям удалось переманить многих в свою веру о высшем существе. Поэтому я и отказалась везти землянина так далеко от дома. Как бы ни были наши телохранители идеальны в своём ремесле, как бы ни были неуязвимы, но они не бессмертные, и мы тоже.
Лиза извинилась и продолжила разговор с Йоханом, а я, задумчиво скользя взглядом по собравшейся в моей спальне компании, вдруг заметила, что Стемп и Эсам не сводят глаз с Дарьи, которая с головой ушла в составление букета. Я тоже присмотрелась и мысленно присвистнула. Дорош не просто перекладывала цветы, а создавала картину.
— Что это? — тихо спросила у Дарьи, когда приблизилась к контейнеру ближе.
Розовые пионы шли фоном для разноцветных роз, складываясь в необычный и завораживающий орнамент, который словно скручивался, но как-то неправильно.